Зал замер, когда они вышли на татами. Артём Валерьевич, тренер второй группы, скрестил руки на груди, наблюдая из угла. Сергей Николаевич бубнил что-то про «не превращать в цирк», но его голос потонул в гуле вентиляторов. Вика поправила красный пояс, ловя взгляд Матвея. Он стоял в противоположном углу, вертя в руках защитную капу, будто жвачку.

– Не забудь, Яковлева, – крикнул он, вставляя капу, – если упадёшь, реверанс сделай. Для стиля.

– Лучше пуанты принеси, – огрызнулась она, но уголки губ дрогнули.

Гонг пробил, и они сошлись. Первые удары – разведка. Матвей провёл лёгкий ап-чаги, нарочито грациозно, как в балете. Вика блокировала, прищурившись:

– Приму Большого забыл в раздевалке?

– Это я тебя жалею! – он прыгнул в сторону, имитируя пируэт.

Зал засмеялся. Артём Валерьевич не моргнул.

Вика атаковала серией твио-дольо-чаги – резко, жёстко, как и обещала. Матвей парировал, но один удар задел его плечо.

– Ветряная мельница, говоришь? – она дышала чаще. – Зерно уже в синяках.

– Ты ещё не видела синяков, – он рванул вперёд, внезапно сменив тактику. Его боковой удар едва не сбил с ног, но Вика ушла в последний момент, схватив его за рукав. Они закрутились в клинче, как два штопора.

– Пуанты… – прошипел он ей в ухо, – …тебе к лицу.

Она вырвалась, задето. Артём Валерьевич приподнял бровь.

Последняя минута. Оба пропускали удары – Вика из-за усталости, Матвей из-за переоценки своей «балетной» скорости. Когда гонг прозвучал снова, они стояли на грани татами, оба в поту, с одинаковыми синяками на предплечьях.

– Ничья, – объявил Сергей Николаевич, но Артём Валерьевич поднял руку:

– Стоп. Вы забыли главное.

Все затихли. Он подошёл к ним, указывая на их ступни:

– Вы оба топчетесь, как слоны. Балет тут ни при чём. Вы не чувствуете ритма друг друга.

Матвей выплюнул капу:

– А мы и не танцуем.

– Именно поэтому и проиграете на соревнованиях, – тренер повернулся к Вике. – Твой удар – гром, но без молнии. А ты… – он кивнул Матвею, – молния без грома. Скучно.

Они переглянулись. В углу зала, на скамейке, лежала смятая фольга от жвачки. Вика потянулась к карману – записка «кофе vs бургерная» заставила ее собраться.

– Повторим? – неожиданно предложил Матвей.

– Только без клоунады, – она кивнула.

На этот раз они двигались иначе. Её удары стали точнее, его – осознаннее. Даже Сергей Николаевич перестал ворчать. Когда Артём Валерьевич хмыкнул: «Лучше», – Вика поймала себя на мысли, что улыбается.

После тренировки, у раздевалки, Матвей сунул ей новую жвачку.

– Завтра? – спросил он просто.

– Кофе после соревнования, – она развернула фольгу. На обороте – его каракули: «Даже если проиграешь».

Бургерная. Вечернее солнце пробивалось сквозь жалюзи, освещая столы неровными полосами света. Матвей откинулся на спинке стула, подбрасывая кусочек картошки вверх. Картошка падала ему в рот с третьей попытки, а Вика, сидя напротив, причмокивала от остатков холодного кофе. Ее спортивная сумка валялась под столом – сегодняшний спарринг она проиграла, но вместо злости на лице читалось облегчение. Награда за участие – бесплатный большой кофе и пирожное – казалась смешной, но её это устроило.

Когда вика пошла за второй порцией пирожного, ей пришла смс от Жени "Обернись". Девушка обернулась и увидела за окном стояла её лучшая подруга размахивающая руками, привлекая внимание не только Виктории, но и всех присутствующих. Матвей сдерживался, чтобы не рассмеяться на весь зал. Вика забрала сладость и направилась обратно.

Ребята знали друг друга уже пару лет, в тот день, Вика буквально впихнула Женю в переполненный спортзал, тыкая пальцем в афишу: «Ты обязана посмотреть!»