– Они в молодости водились. Я еще не родилась. Джулия Рудольфовна почему-то сердилась на мою бабушку. – А заодно и на нее, Арину. Однако жаловаться девушка не стала. Вины Макара в этом нет. – А потом бабушка Аня погибла в автокатастрофе. Вместе с моими родителями.

Говоря это, ощущая ком в горле, она не смотрела на Макара, но тотчас почувствовала быстрый взгляд. Крепкая рука обняла за плечи и притянула ближе, утешая. Арина склонила голову на широкое плечо.

– Давно?

Ощутив, что это не праздный вопрос, Арина неожиданно для себя разговорилась. Поведала Макару о том, что держала в себе долгие годы. С дедушкой они никогда не обсуждали болезненную тему, молча страдая. А тут… Слова сами лились нескончаемым потоком, выбрасывая на берег реки воспоминания – радостные и мучительные.

А потом они просто сидели и слушали ленивые полуденные птичьи песни, шелест августовской листвы, перезвон колокольчика на козьей шее. Мирные звуки, а еще нежное поглаживание дружеской руки подействовали на Арину лучше любого успокоительного.

Возможно, давно стоило кому-то рассказать, поделиться грустью? Вот только с кем? Если бы не Макар, она так бы и носила все это в себе, пряча воспоминания как можно глубже.

Вдруг пришла мысль, что со стороны именно сейчас они очень похожи на настоящую пару. Только зрителей не хватало. И это радовало больше всего. Значит, хоть в эти минуты Макар действует не напоказ, а по-настоящему сопереживает. Такое сочувствие практически чужого человека дорого стоило. Вот только Арина больше не считала Макара чужим.

Испугавшись собственных чувств, девушка отстранилась и засобиралась.

– Что-то я совсем расклеилась. Извини, что вывалила на тебя все это. – Макар молчал, и Арина занервничала. – Обедать пора. Дедушка, наверное, ждет. – Барабаш смотрел на нее снизу вверх, прищурив глаза. И Арина решилась. – Может, с нами перекусишь?

Барабаш улыбнулся.

Наконец-то!

– А что у нас на обед?

– Овощной суп и плов.

– Так что же ты молчала? Плов! – Макар закрыл ноутбук. – Ни за что не упущу.

С каждым днем расставаться с Макаром становилось все труднее. Казалось бы, лишь до следующего дня, иногда даже утра, но и это казалось долгим.

Вот и сегодня Арина силой воли заставила себя развернуться и уйти, но прежде удивила его, а еще больше себя: в самый последний миг чмокнула парня в щеку. Что-то появилось в серых глазах, но девушка не поняла, что именно. Да и задумываться не стала, стыдясь собственного поступка. Убежала, не оглядываясь.

Входя в дом, чувствовала себя глупой, немного растерянной, и в то же время счастливой. Возможно, именно поэтому не сразу услышала знакомый голос, доносившийся из комнаты. Удивилась и подошла ближе, но заглядывать внутрь не стала. Притаилась за дверью.

– Прошу тебя, сделай что-нибудь!

– А что я могу? Парень сам напросился.

Девушка прикрыла ладошкой рот. Испугалась, что Джулия Рудольфовна говорит о ней и Макаре.

Неужели донесли?

– Николай, мы же не дети. Старые связи многого стоят. Никогда ни о чем тебя не просила. Помоги сейчас: не мне – внуку. Ты и сам дед, вспомни.

Спасать Макара? От нее, Арины?!

Что-то тут не клеится. Они встречаются, но это не криминал. Лужицкая же упомянула дедову службу. Возможно, речь не о Макаре? Тот точно не совершил ничего плохого. А уж криминального – безусловно нет.

Во-первых, девушка верила в это всем сердцем, а во-вторых – все последние дни она находилась рядышком. Не спускала с него глаз в прямом смысле слова. Возможно, кто-то его оговорил? Неужели он в милиции? Но они только-только расстались!

Грудь сдавило тисками. Арина прижала к сердцу ладошки.