Сейчас я собираюсь заявиться за деньгами еще раньше обычного и морально готовлюсь к тому, какую мину состроит Марек, увидев меня. Но мне очень хочется кушать, а еще я мечтаю зайти в супермаркет «Rossman» и купить себе какую-нибудь ерунду, чтобы просто порадовать себя. Йенс, несмотря на обещание, данное в начале, не балует меня карманными деньгами. Во всяком случае, этого не происходит регулярно, а только по его настроению. Обычно он расщедривается после визита к маме и, собственно, это именно ее деньги. Она получает неплохую пенсию за себя и за умершего супруга. В Германии пенсию после смерти не забирает государство, как у нас в России, она достается партнеру по браку, что я считаю в высшей мере справедливым. Пару раз в месяц Йенс дает мне 10, а иногда 20 евро, причем с таким видом, словно облагодетельствовал меня. Я стараюсь вообще не тратить эти деньги, так как их наличие служит определенной подушкой безопасности для меня. Наученная горьким опытом прошлой жизни с Йенсом, я никогда не исключаю возможности того, что мне снова придется бежать от него. Кроме того, я твердо решила на этот раз хоть немного познакомиться с Германией, посетить какие-нибудь города. Но я прекрасно знаю, что Йенс никогда не согласится не только спонсировать мои поездки, но и отпустить меня одну. Единственной возможностью осуществить мои планы, является наличие собственных денег.

Поначалу я складывала деньги туда, где им и положено находиться- в кошелек. Но после того, как я обнаружила, что Йенс снова роется в моих вещах, пока я принимаю душ, я начала перепрятывать их во внутренний карман рюкзака. К сожалению, и это не помогло: выданная им же накануне десятка на следующий день бесследно исчезла. Я прекрасно знала, что это сделал Йенс. Я не могла ее потерять, а кража в школе была просто исключена, потому что мой рюкзак не оставался без присмотра ни минуты: даже курить в перерыве я выходила с рюкзаком. Но и доказать я ничего не могла. Йенс смотрел на меня безмятежными как у ребенка глазами психопата, в которых при всем своем желании я не могла бы отыскать ни капли сомнения или угрызений совести, и я начинала сомневаться в том, а были ли вообще эти евро, или мне все это приснилось. Для тех, кто, к счастью, далек от контакта с психопатами и нарциссами, я объясню, как называется манипуляция, которую он регулярно в той или иной форме проделывал со мной. Это газлайтинг (происх. термина от фильма «Газовый свет» (1944г. США, режиссер Джордж Кьюкор).

Отсутствие собственных средств оказывало очень сильное психологическое воздействие на меня. Казалось бы, мои потребности в пище и сигаретах были удовлетворены, а все остальное, в чем возникала нужда, муж мне покупал. Если мне нужны были прокладки, тампоны, краска для волос или крем для лица, Йенс приносил их из супермаркета без разговоров. Но проблема была в том, что я не могла купить это сама. Только здесь я поняла, какое важное значение для человеческого существа имеет свобода самому распоряжаться деньгами, решать самостоятельно, что купить, не отчитываясь ни перед кем, пусть это даже будет бесполезная мелочь. Финансовая независимость является частью полноценной жизни. Право человека владеть денежными знаками и тратить их по своему усмотрению, да и само наличие денег дают ощущение свободы. Их отсутствие даже при удовлетворении всех базовых потребностей ставит в положение раба или домашнего животного.

Даже полученные в кассе школы деньги я должна была возвращать Йенсу, потому что он покупал билет на поезд, чтобы я могла добраться до школы в Ильцене, на свои средства, и, казалось бы, его требование получить назад потраченные деньги было вполне разумным. Но, с другой стороны, государство оплачивало мое пребывание в Германии, и пособие по безработице и средства для аренды моей части жилья полагались именно мне, хотя и получал их Йенс. Изначально пособие в Jobcenter было оформлено на его Konto (счет), потому что на тот момент у меня не было никаких счетов в банках Германии. Затем, когда документы уже позволяли, я неоднократно пыталась продавить тему открытия собственного конто и переоформления на него моего пособия от немецкого государства, но в ответ слышала лишь упреки в том, что я проедаю больше, чем он получает за меня. Йенс находил какие угодно отговорки, чтобы не помогать мне решить этот вопрос. Если бы я имела свои собственные деньги, он утратил бы всякую власть и контроль надо мной, а этого он никак не мог допустить.