– Как будто от ваших переживаний что-то изменится, – Стелла прикусила губу и с неприязнью посмотрела на профессора.

– Может, ничего и не изменится, но переживать мне тоже никто не запретит! – обиделся в свою очередь профессор.

– Арнольд Давыдович, может, не будем больше о вымирании! – взмолился я.

– Эх, друзья мои, есть общие процессы внутри цивилизации, которые и ведут наше человечество к вымиранию!

– Может, его чем-нибудь ударить, и тогда может он станет нормальным, – предложила мне Стелла…

– К сожалению, технический процесс в совокупности с интеграцией создал новый тип человека, эгоцентриста, который думает только о себе и своем благе! – повысил голос профессор Цикенбаум.

– Это он о нас! – злорадно захохотала Стелла, обнимая меня за шею.

– Инфантильность большинства людей, неспособность принимать на себя ответственные решения, а также желание насладиться всеми благами цивилизации создали редчайший тип человека, нежелающего продлевать свой род в угоду себе и своим эгоистическим устремлениям! – опять поднял вверх указательный палец профессор, и в это же время Стелла резко вскочила и укусила его палец…

– Дуреха, мне же больно! – закричал профессор.

– А по мне лучше слушать, как вам больно, нежели чем слушать о вымирающем человечестве!

– Водка кончилась! – сказал я подняв над собой пустую бутылку…

– Сейчас резко снизилось количество браков и увеличилось количество разводов, и очень здорово увеличилось количество семей, не имеющих детей! – опять взялся за свое Цикенбаум.

– Он, чокнутый! – всхлипнула Стелла, – он довел меня уже до истерики!

– Да уж, – вздохнул я, обнимая ее.

– Между прочим, большинство молодых людей ведут совершенно беспорядочную половую жизнь, и не желают вступать в брак, хотя Россия-мать вымирает! – крикнул Цикенбаум.

– Ну и что, что она вымирает?! МЫ-то здесь причем?! – крикнула в ответ плачущая Стелла.

– Люди не хотят иметь детей, как по социальным проблемам, – из-за отсутствия жилья, так и по духовным, – из-за отсутствия идеалов и попытки реализовать свое Эго любым другим способом! – продолжил ораторствовать Арнольд Давыдович.

– Он даже не слушает нас! – еще громче всхлипнула Стелла.

– А может, действительно нам пожениться и сделать детей? – я смущенно поглядел ей в глаза…

– И ты туда же?! – с гневом крикнула она…

– Большинство людей интересует только личное благосостояние или рост профессиональной карьеры, через которую они также желают улучшить свое благосостояние! – голос Цикенбаума разносился над рекой как своеобразное дополнение журчанию ручьев и шуму ледохода на реке.

– Как же хорошо ни о чем не думать! – прижалась ко мне Стелла.

– Конечно, подмена истинных ценностей человеческой жизни ложными ярко прослеживается в культуре, и прежде всего в деградации всеобщей культуры, как на эстраде, так и на телевидении и в киноискусстве, где царит легкая и непринужденная обстановка циничной любви и всеобщего маразматического обывательского романтизма… Обсасывание жизни звезд, политиков, их благосостояния, скучные детективные истории и высосанные из пальца мелодрамы, песенки ни о чем, кроме любви в красивой обертке! – Цикенбаум уже явно издевался над нами.

– Арнольд Давыдович, мы хотим тишины! – прикрикнул я на профессора, услышав опять мучительные рыдания Стеллы.

– Кроме этого, технический прогресс в совокупности с человеческим фактором породил цепь постоянно возникающих катастроф на дорогах, на транспорте, и на производстве, которые незаметно ведут к истреблению нашего человеческого рода…

В этот момент Стелла действительно ударила Цикенбаума по голове своей вязанной шапкой, отчего профессор замолчал…