12. Глава 11. Тантра

Когда на интервью нас попросили вспомнить самые яркие моменты, мне на ум пришла поездка в первую неделю после знакомства, когда я лёгкая, радостная, полная воодушевления и надежд, каталась с Егором по острову и фотографировала всё то, что вызывало восторг в душе. Эти снимки потом удачно разместила на бирже фриланса. Озвучив своё воспоминание, я почти сразу поняла, что ткнула пальцем в небо, не показала сияющий образ любимого во всей красе.

Егор позже попенял мне, что я не вспомнила что-нибудь более кайфовое. Оправдываясь тем, что вопрос оказался неожиданным, я чувствовала себя виноватой.

Я всегда боялась, что не единственная и легко заменима, рядом с ним теряла ощущение своей ценности, находилась на грани, а это трудно было назвать ощущением счастья. Егор поставил меня перед выбором: быть удобной, или лишиться его внимания. Он озарил мою жизнь своим присутствием. Я выбрала первое, поэтому «поднялась по карьерной лестнице» в гареме Егора.

Все последующие события были лишь игрой в заменитель настоящего чувства. Мороженое по вкусу казалось похожим на настоящее, но ингредиенты в нём были не натуральными.

В трактовке Егора – у него появилась симпатичная «ебливая» девочка, соответствующая его параметрам и условиям.

После озвучивания моих достоинств, я осознала своё место. Сказать ему, что я хочу семью и детей, стало бы для меня большой ошибкой. Но то, что было заложено в моей бабской натуре, никуда не делось. Мне нужен мужчина, который смог бы позаботиться о наших детях.

Программа Егора споткнулась о женский инстинкт, потому что пикаперам жёны и дети не нужны. Ответственность бабников – забота о собственной внешности и обеспечение себя любимых большим количеством женских тел.

Озабоченных товарищей спикеры учат, как правильно следовать по тропе альфа-самцов. Женщины ходят той же тропой, натыкаясь на великолепно обученные экземпляры. Вот и я влюбилась в подобного. Осталось забеременеть, увидеть исчезающего на горизонте Егора и остаться одной с ребёнком на руках. И всё, я – слуга мамочкиных установок, выполняющая заложенную семейную программу.

В темноте, разрезаемой светом фар, байк двигался к вилле, как будто с большим сопротивлением. Болело не только тело, было больно от своих мыслей. Чем меньше во мне становилось человеческого, тем меньше я контролировала свои инстинкты. Они стали руководить мной, а не я ими. Вот и докатилась, даже байк противился мне служить.

Ближе к трём часам ночи я достигла виллы, поставила транспорт на прикол, вошла в дом, дохромала до холодильника, захватила бутылку с водой и направилась в свою комнату. Словно соткавшись из темноты, передо мной возник Денис.

— А – а, — вскрикнула я пронзительно. — Дэн!

Денис вздрогнул, испугавшись моей слишком бурной реакции.

— Тихо. Народ разбудишь.

— Что за детские игры? — Я осуждающе покачала головой, открутила крышку и присосалась к бутылке с водой.

— Хочешь, приготовлю травяной чай?

Перед шибари я не ела почти целый день, пустой желудок вдруг скукожился от голода. Накатила слабость, внутренний капкан, державший меня в тонусе, разжался, и я почувствовала себя слабой девчонкой, кое-как доковылявшей до цели. Никудышний из меня боец.

— Есть что-нибудь пожевать?

— Могу сделать сэндвич.

— Давай!

Денис щелкнул выключателем, загорелась тусклая лампочка под абажуром. Хорошо, что он не включил потолочные лампы. С приглушенным светом было гораздо уютнее, я бы сказала, интимнее. Денис вытащил из холодильника продукты, отрезал шмат ветчины и кусок сыра, положил на тост. Я села за стол, приготовив нож и вилку.