Но Бен успокоил ее. Однажды Канеда спросила:

– Бен, тебе хорошо здесь? Правда, ты никогда не покинешь нас?

В голосе ее звучало легкое беспокойство: а вдруг Бен предпочтет вернуться к бродячей жизни? Тогда разлука с Ариэлем разорвет ее сердце.

– Мне хорошо, мисс Канеда; ваши отец и мать и вы тоже обращаетесь со мной как с родным. У нас с Ариэлем теперь есть дом, а большего не нужно ни одному человеку.

Когда Канеда поведала матери о своем разговоре с Беном, та сказала:

– Бен очень милый и хороший человек. Нельзя понимать лошадей, как он их понимает, и быть негодяем. Животные, особенно кони, лучше людей чувствуют, каков человек душой.

Именно Бен решал, каких лошадей, конюхов и верховых брать во Францию.

Гарри, воспринимавший Бена как своего родственника, отвел его в сторону.

– Ты уж приглядывай за ее светлостью, – попросил он, – чтобы с ней не случилось ничего плохого.

– Будет исполнено, м’лорд, – пообещал Бен.

– Я не одобряю этой сумасшедшей поездки, – продолжал Гарри, – но она так решила, и мне пришлось согласиться. Но если что-нибудь сложится не так, как надо, немедленно возвращайтесь домой. Ты понял меня, Бен?

– Конечно, м’лорд. И с ее светлостью ничего не случится, пока я рядом.

– Верю тебе, Бен. – Гарри опустил руку на плечо коротышки.

Яхта под парусами медленно, но уверенно направлялась в гавань.

– Вот и все, Бен, – сказала Канеда радостно, когда Бен подошел к ней.

– Да, м’леди, готово. А что будет дальше?

– Мы выгрузим лошадей и экипаж и, как только все будет готово, отправимся в Нант, где и проведем сегодняшнюю ночь.

– Очень хорошо, м’леди.

– Нас ждет дорога – если не сегодня, так завтра. – Она улыбнулась.

– Ариэль соскучился по доброму галопу, м’леди, то-то ноги разомнет, не то онемели.

– А с ним все в порядке? – встревожилась Канеда.

– Уж кто в порядке, так это он. Незачем беспокоиться, м’леди. Лошади прекрасно переносят трудности, если их не пугать.

Канеда знала, что ни одна из ее лошадей не испугалась морских волн, потому что Бен был рядом и успокаивал их.

Она не сомневалась, что он даже ночевал с ними внизу, и снова порадовалась, что ей удивительно повезло с Беном. Словно бы уловив ее мысли, он сказал:

– Не стоит беспокоиться, м’леди, все отлично. Вам остается только наслаждаться жизнью.

Она была более чем готова последовать совету конюха.

Франция, которую она видела из экипажа, сидя рядом с мадам де Гокур, полностью соответствовала ее ожиданиям.

Широкие открытые просторы, зеленые берега Луары, а впереди башни и шпили Нанта.

Остановились они в старинной гостинице, где после ужина, оказавшегося гастрономическим шедевром, их уложили спать на перины из мягчайшего гусиного пуха.

Знатные гости и людная свита произвели исключительное впечатление на хозяина и его необъятную супругу.

Когда мадам де Гокур и Канеда отобедали в уютном кабинете и хозяин гостиницы с поклоном удалился, мадам наконец спросила:

– Ну, ma cherie, теперь ты во Франции, но ты еще не объяснила мне, почему мы высадились в Сен-Назере, а не в Бордо. Мне кажется, нам следовало высадиться в устье Дордони, а не Луары.

Канеда слегка усмехнулась, и мадам де Гокур тотчас поняла, что девушка что-то замыслила.

– Видишь ли, Канеда, я получила от Гарри наставления строго приглядывать за тобой. Ты не хуже меня знаешь, что нам велено недолго погостить у твоих деда и бабки и побыстрее возвращаться домой. Поэтому я снова спрашиваю тебя: почему мы здесь?

– У меня есть некий план, мадам; однако мне не хотелось бы говорить о нем – на случай, если у меня ничего не получится. А пока я умоляю вас, не расспрашивайте меня. Позвольте мне самой сыграть свою партию.