Любовь Лютова Карина Волк

1. Глава 1. Мария

Ог­ром­ный, су­ро­вый и не­про­хо­ди­мый лес уто­па­ет в по­лу­мра­ке и про­хла­де. Та­ин­ст­вен­ный и да­же пу­гаю­щий, он тя­нул­ся вдоль глу­бо­ко­го об­ры­ва — та­ко­го же мрач­но­го, как и сам лес.

В этом ле­су ца­ри­ла мо­гиль­ная ти­ши­на, и встре­тить здесь жи­вое су­ще­ст­во по­ми­мо пти­цы — уди­ви­тель­ная ред­кость.

Дол­го…Очень дол­го бе­жа­ла по-чёрно­му, мрач­но­му ле­су. Ды­ха­ние сби­ва­лось, не хва­та­ло воз­ду­ха, но об­жи­гаю­щий страх без­жа­ло­ст­но и лю­то гнал и гнал вперёд. Серд­це бе­ше­но сту­ча­ло в гру­ди, на­ме­ре­ва­ясь ра­зо­рвать груд­ную клет­ку и вы­рвать­ся на­ру­жу. Ост­рые вет­ки де­ревь­ев жёстко уда­ри­ли по ли­цу, ос­тав­ляя кро­ва­вые сле­ды, они слов­но сдер­жи­ва­ли ме­ня, пы­та­ясь ос­та­но­вить.

Миг….Зре­ние под­во­дит ме­ня, смот­рю вперёд, но ви­жу лишь тьму. Опус­то­шаю­щую, пу­гаю­щую, убий­ст­вен­ную мглу. Всё во­круг как в ту­ма­не. Ни­че­го не ощу­щая, кро­ме од­но­го стра­ха, серд­це бо­лез­нен­но сжи­ма­ет­ся.

– И ку­да же ты дер­жишь путь, кон­фет­ка? – За мо­ей спи­ной раз­даётся уст­ра­шаю­щий, хри­п­ло-хищ­ный го­лос са­мо­го страш­но­го и пре­зрен­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый пол­но­стью раз­ру­шил мою жизнь. – Не­у­же­ли ты на­столь­ко глу­пая де­воч­ка, что дей­ст­ви­тель­но по­ве­ри­ла, что смо­жешь от ме­ня спря­тать­ся? Жаль, – зве­ри­ный рык раз­дал­ся по­за­ди ме­ня, мол­ние­нос­но со­рва­лась с мес­та, но силь­ные ру­ки, по­хо­жие на зве­ри­ные ла­пы, схва­ти­ли ме­ня и по­ва­лил на хо­лод­ную, тёмную, гряз­ную зем­лю. – Жаль, – бо­лее гром­ко по­вто­рил он, – я на­де­ял­ся, что ты го­раз­до ум­нее.

– Пус­ти ме­ня, уб­лю­док. Ско­ти­на. Не­на­ви­жу те­бя, – ши­пе­ла слов­но ма­лень­кий котёнок, ко­то­рый ни­че­го бо­лее сде­лать не мог про­тив силь­но­го, креп­ко­го и без­жа­ло­ст­но­го чу­до­ви­ща.

Слы­ша­ла его учащённое, го­ря­чее ды­ха­ние, ко­жей ощу­ща­ла жад­ные, про­тив­ные, не­на­ви­ст­ные гу­бы, его гряз­ные ла­пы на­гло блу­ж­да­ли по те­лу, по­дав­ляя мою во­лю, ли­шая воз­мож­но­сти со­про­тив­лять­ся.

– Строп­ти­вая, глу­пая суч­ка, – про­ры­чал дья­вол, бес­по­щад­но раз­ры­вая мою оде­ж­ду. – Во­зом­ни­ла се­бя мис­си­ей, но на са­мом де­ле лишь иг­руш­ка в мо­их ру­ках. И я бу­ду де­лать с то­бой всё.

Рас­па­хи­ва­ла рот, но не мог­ла из­дать да­же зву­ка, его гро­мозд­кое, мас­сив­ное те­ло, при­да­ви­ло ме­ня к зем­ле, слов­но бу­каш­ку бе­тон­ной сте­ной. Гру­бые ру­ки силь­но, вла­ст­но сжи­ма­ли за­пя­стья.

Уг­не­таю­щая бе­зыс­ход­ность за­вла­де­ва­ла мо­ей ду­шой.

– Но у те­бя есть вы­бор, кон­фет­ка, – вне­зап­но его рык пре­вра­тил­ся в ме­ло­дич­ный, фаль­ши­во-бар­хат­ный го­ло­сок. – Сдай­ся мне, и то­гда я бу­ду с то­бой не­ска­зан­но неж­ным. Лас­ко­вым, – муж­ские гу­бы слег­ка скольз­ну­ли по мо­им ис­тер­зан­ным ус­там, его влаж­ный язык очер­тил мои гу­бы. – Кон­фет­ка, за­ни­мать­ся сек­сом мо­жет быть очень при­ят­но. Пре­кра­ти бо­роть­ся со мной. При­ми как дан­ность, что ты моя. Толь­ко лишь моя.

При­слу­ши­ва­ясь к ин­стинк­там са­мо­со­хра­не­ния, долж­на бы­ла по­ко­рить­ся. Ре­аль­но глу­по бо­роть­ся с про­тив­ни­ком, ко­то­рый в не­сколь­ко раз силь­нее и мо­гу­ще­ст­вен­нее те­бя, но…Луч­ше пусть убь­ёт, рас­тер­за­ет, не­же­ли опять я бу­ду вы­ну­ж­де­на тер­петь при­кос­но­ве­ния это­го из­вра­щен­ца.

– По­шёл к чёрту, уб­лю­док. Не­на­ви­жу те­бя. Го­ри в аду, су­кин сын, – что бы­ло сил про­кри­ча­ла в его на­глую, дья­воль­скую ро­жу.

Мои гла­за не­на­ви­ст­но по­лы­ха­ли го­лу­бым по­жа­ром, ду­ма­ла, что чу­до­ви­ще ра­зо­злит­ся, но он лишь снис­хо­ди­тель­но, яз­ви­тель­но — удов­ле­творённо хо­хот­нул, а за­тем яро­ст­но об­хва­тил паль­ца­ми мой под­бо­ро­док и мак­си­маль­но близ­ко опус­тив зве­ри­ную мор­ду, тре­пет­но — при­тор­но при­жал­ся су­хи­ми, пре­зрен­ны­ми гу­ба­ми к мо­им ус­там.

Дья­вол ме­ня не це­ло­вал. Нет…Клей­мил как тро­фей….До­ка­зы­вал, что я его без­воль­ная иг­руш­ка. Жёстко мял гу­бы, на­ме­ре­ва­ясь вы­со­сать всю ду­шу, пол­но­стью по­ко­рить, сде­лать сво­ей бес­прав­ной ра­бой.

– Кон­фет­ка, ка­кая же ты слад­кая. Так и хо­чет­ся те­бя со­жрать. Го­ря­чая и стра­ст­ная. Не при­тво­ряй­ся. Те­бе же нра­вит­ся. При­знай­ся. Я ни­ко­му не рас­ска­жу. Это бу­дет наш ма­лень­кий, гряз­ный сек­ре­тик.

– По­да­вишь­ся, уб­лю­док.

Сви­ре­по смот­ре­ла в тёмные, пус­тые, без­душ­ные гла­за…

– Нет, кон­фет­ка, не по­дав­люсь. Я бу­ду де­лать всё очень мед­лен­но. Сма­кую ка­ж­дое дви­же­ние, и очень ско­ро с тво­их губ со­рвут­ся сто­ны на­сла­ж­де­ния. Ис­тин­но­го удо­воль­ст­вия.

Не­воль­но вздрог­ну­ла, как толь­ко его гру­бые паль­цы про­ник­ли…

Су­до­рож­но рас­пах­ну­ла гла­за и взбу­до­ра­же­но ос­мот­ре­лась по сто­ро­нам…

Ком­на­та…Пус­тая ком­на­та…Ни­ко­го нет. Я од­на…Со­вер­шен­но од­на.

Нерв­но про­ве­ла дро­жа­щи­ми паль­ца­ми по на­мок­ше­му лбу и рва­но вы­дох­ну­ла.

Мне ни­ко­гда не из­ба­вить­ся от это­го кош­ма­ра. Лю­тов по­чув­ст­во­вал за­пах кро­ви, жи­вот­ное идёт по сле­ду. И он не ус­по­ко­ит­ся, по­ка не убь­ёт свою жерт­ву, а по­том со­жрёт.

Не­ожи­дан­ный те­ле­фон­ный зво­нок вы­ну­дил ме­ня взвол­но­ван­но дёрнуть­ся, ис­пу­ган­но пе­ре­ве­ла гла­за и, плав­но взяв те­ле­фон, уви­де­ла не­из­вест­ный но­мер.

Не сто­ит брать…Вдруг это он…

Уже хо­те­ла сбро­сить вы­зов, но осоз­на­ла, что этот дья­вол зво­нить не бу­дет. Он про­сто во­рвётся и сде­ла­ет со мной всё, что за­хо­чет.

– Слу­шаю.

– Здрав­ст­вуй­те, Ма­рия Ми­хай­лов­на, вас бес­по­ко­ит сле­до­ва­тель след­ст­вен­но­го ко­ми­те­та Бра­гин Юрий Сер­гее­вич.

Сжи­ма­ла те­ле­фон, по­ни­мая, по ка­ко­му ужас­но­му по­во­ду он мне зво­нит.

– Ал­ло, Ма­рия Ми­хай­лов­на, вы ме­ня слы­ши­те?

– Да, – при­глушённо от­ве­ти­ла. – Слы­шу. Очень хо­ро­шо слы­шу.

***

От­решённо по­ко­си­лась на сле­до­ва­те­ля, ко­то­рый до­тош­но за­да­вал мне во­про­сы.

Впол­не нор­маль­ные, кон­крет­ные, не вы­зы­ваю­щие у ме­ня ни­ка­кой тре­во­ги, но вот по­след­ний его ут­вер­ди­тель­ный во­прос про­зву­чал для ме­ня слов­но гром сре­ди яс­но­го не­ба.

По­че­му его ин­те­ре­су­ет имен­но Лю­тов? Все­го вер­нее имен­но этот под­до­нок яв­ля­ет­ся глав­ным по­доз­ре­вае­мым, по мне­нию Бра­ги­на? Блин! Как же хо­те­лось офи­ци­аль­но зая­вить, что имен­но этот мер­за­вец ви­но­ват в смер­ти Плот­ни­ко­ва. Но у ме­ня не бы­ло ни­ка­ких до­ка­за­тельств. Мне не­че­го бы­ло пре­дос­та­вить, лишь свои до­мыс­лы…

Серд­це учащённо за­би­лось в гру­ди, стук бо­лез­нен­но от­да­вал­ся в ушах. Ду­ша, за­точённая в те­ле, ме­та­лась…Внут­рен­няя дрожь уси­ли­ва­ла не­на­висть.

Не­на­висть — это мощ­ное и раз­ру­ши­тель­ное чув­ст­во, спо­соб­ное за­тмить ра­дость и лю­бовь, пре­вра­щая на­шу жизнь в по­ле бит­вы.

Не­на­висть — это при­чи­на жить, ко­то­рая не ху­же лю­бой дру­гой…А я хо­чу жить…По­то­му что свою жизнь по­ло­жу, что­бы воз­мез­дие во­пло­ти­лось в жизнь. Лю­тов ук­рал мою не­вин­ность, убил че­ло­ве­ка, ко­то­рый за­ме­нил мне от­ца.

Не про­щу! Ото­мщу! Не ус­по­ко­юсь, по­ка не уви­жу, как под­лые, кро­во­жад­ные гла­за это­го чу­до­ви­ща на­все­гда за­кро­ют­ся. Бу­ду от­кро­вен­но на­сла­ж­дать­ся его по­след­ним вздо­хом и пле­вать, ес­ли мы вме­сте сде­ла­ем по­след­ний вздох и ос­та­вим этот мир. Лю­тов от­пра­вит­ся пря­ми­ком в ад, а я же…

Не знаю. Не­важ­но. Мне ни­че­го не страш­но. Ху­же, чем сей­час уже быть не мо­жет! Не жи­ву. Лишь су­ще­ст­вую. Толь­ко не­на­висть и жа­ж­да мес­ти под­дер­жи­ва­ют моё греш­ное те­ло, ду­ша дав­ным-дав­но во тьме.

Су­ще­ст­во­ва­ние - об­раз жиз­ни срав­ним с жиз­нью жи­вот­но­го. Кон­цеп­ция - на­сла­ж­дать­ся. Удов­ле­тво­рять чув­ст­вен­ные по­треб­но­сти. Жизнь - ко­гда ис­поль­зу­ешь этот ред­кий дар во­пло­ще­ния в те­ле че­ло­ве­ка. Кон­цеп­ция-ра­бо­та над со­бой. Вос­пи­та­ние в се­бе наи­луч­ших черт ха­рак­те­ра.

Лю­тов – это без­жа­ло­ст­ное жи­вот­ное. Бе­ше­ное су­ще­ст­во, ко­то­рое мож­но лишь унич­то­жить.

При­ку­си­ла язык. Долж­на бы­ла мол­чать…

По­да­ви­ла своё же­ла­ние. Бра­гин по­ка ни­че­го не дол­жен знать, тем бо­лее, что я не зна­ла, мо­гу ли ему до­ве­рять, хо­тя Иван и убе­ж­дал ме­ня, что этот муж­чи­на че­ст­ный и по­ря­доч­ный слу­жи­тель за­ко­на. Но как из­вест­но, за­кон не все­гда един. Ни­кто не мо­жет дать га­ран­тию, что вче­раш­ний по­ря­доч­ный че­ло­век не ста­нет се­го­дня под­ле­цом и мер­зав­цем.

При­сталь­но за­фик­си­ро­ва­ла взор на паль­цах муж­чи­ны, в ко­то­рых на­хо­дил­ся ка­ран­даш.

Юрий Сер­гее­вич не­на­вяз­чи­во по­сту­ки­вал по де­ре­вян­ной сто­леш­ни­це, из­да­вая уми­ро­творённые, гип­но­ти­зи­рую­щие зву­ки.

– Ма­рия Ми­хай­лов­на.

Плав­но ото­рва­ла взгляд от его длин­ных, лов­ких паль­цев и при­сталь­но по­смот­ре­ла на муж­чи­ну.

– Вы по ка­ким-то при­чи­нам от­ка­зы­вае­тесь от­ве­тить на во­прос? Бои­тесь? Ес­ли «Да», то че­го бои­тесь? Ма­рия Ми­хай­лов­на, я смо­гу вам по­мочь, – Бра­гин бе­реж­но по­ло­жил ка­ран­даш и, об­ло­ко­тив­шись на по­верх­ность сто­ла, вни­ма­тель­ным, изу­чаю­щим взгля­дом про­бе­жал­ся по мо­ему не­мно­го раз­ру­мя­нив­ше­му­ся ли­цу. – По­вер­ти, что я мо­гу вам по­мочь. У ме­ня есть си­лы и сред­ст­ва.