Во дворе Герман опомнился и вспомнил о делах – накормить, напоить скотину и гусей.

Герман быстро переоделся и выбежал из дома, он не хотел привыкать к дому без Маргарет.

Когда-то ему с отцом пришлось привыкнуть жить без матери, а потом Герман привык к жизни и без отца.

Герман медленно занимался хозяйством во дворе. Темнело.

Закончив дела, мужчина сел на лавку за уличным столом. Облокотившись на столешницу, положил голову на руки. Приходили всякие дурные мысли. Желая отогнать их, Герман представил, как он красит забор – этому приему научила его мать. Метод помогал в детстве успокоиться и заснуть.

Вверх-вниз, вверх-вниз – Герман представлял, как кистью окрашивает серый забор в белый цвет. Вот и сейчас сработало. Герман успокоился и не заметил, как уснул.

Соседка Мария Григорьевна решила справиться о здоровье Маргарет. Она пошла к Герману, увидев из окна горящий во дворе свет. Закрывая калитку соседа, она заметила, что кто-то сидит за уличным столиком в конце двора, где ощипывали птицу. Подойдя ближе, она узнала Германа. Заметив закрытые глаза соседа, удивилась:

– Герман, ты что спишь?!

В ответ – тишина. Герман сладко спал после бессонной ночи и эмоционально тяжелого дня.

– Герман, сынок, ты спишь на улице, – спохватилась Мария Григорьевна, подталкивая соседа в плечо, – просыпайся, пойдем в дом. Что ты делаешь на улице?!

Герман открыл глаза. Не сразу понял, где он находится, и почему его будит соседка.

Но вскоре он вспомнил, как сел отдохнуть, видимо, уснул, пока отгонял дурные мысли.

– Что ты здесь делаешь? – снова спросила Мария Григорьевна.

– Я не хочу идти домой, там тоскливо, – признался Герман.

– Зато тепло и есть горячий чай, – словно шутя, произнесла Мария Григорьевна.

Герман засмеялся:

– Да вы правы, тетя Мария.

– Как давно ты меня так не называл?! – заметила соседка.

– Пойдемте в дом, – пригласил Герман.

Поставив чайник на плиту, он сел за стол рядом с Марией Григорьевной.

– Ты чего так себя изводишь, сынок? – поинтересовалась соседка.

– Я боюсь потерять Маргарет и остаться один в этом доме и мире, – признался Герман.

– Герман, даже если что случится с твоей женой, дай бог ей здоровья, ты не будешь один в этом мире. У тебя есть я, тетя – сестра отца, брат матери, их дети – они твои братья и сестры. Твои друзья с тобой. Из-за одного человека не рушится весь мир. Ты должен держаться.

– Я все понимаю, но не хочу испытать снова горечь и боль утраты.

– Не все так плохо, через пару недель твоя супруга будет дома, вот увидишь.

– Да! Умом все понимаю, – ответил Герман, – но сердцу так тревожно.

Только закончил говорить, как засвистел чайник. Пора пить чай.

Герман приготовил напиток, подал на стол. Соседи продолжали разговор, пили чай. Затем Мария Григорьевна ушла домой, а Герман затопил камин, уселся в кресло-качалку под теплым пледом, лежащим у столика, согрелся у камина. Запах горящих дров заполнил уголки комнаты. Треск костра убаюкивал, и мужчина заснул.

На следующий день, увидев Маргарет в больнице, он понял, что жене гораздо лучше – она хорошо выглядела.

У Германа улучшилось настроение, он словно ожил. Побыл с супругой в больнице и отправился домой.

По дороге он вспомнил, что в соседней деревне живет Иван Петрович, которому не было равных в гусеводстве. Герман решил посетить его и предложить гусей. «Гуси-то у меня крупной породы. Надеюсь, заинтересуют его», – подумал он.

У дома Ивана Петровича Герман увидел играющих ребят. Мальчики держали в руках деревянные мечи, а коленками сжимали длинные палки – лошадей. Они гонялись друг за другом, сражались на игрушечных мечах, кричали, смеялись.