Любовь лечит Дарли Ангел

Работникам реабилитационного центра, со всей моей любовью.

Спасибо!

ПЛЕЙ-ЛИСТ

Thunderous – Stray Kids

Break My Heart Myself – Covered by ITZY YEJI & RYUJIN

Сновосколки – ALEKSEEV (ремикс «Nicebeatzprod»)

Первый поцелуй – Вишнёвый закат

Некоторые люди – те ещё жалкие создания. Подобия животных. Я не из тех, кто осуждает людей, обижает животных. Просто иногда мысли заходят слишком далеко.

Смотря на рассвет, мы понимаем, как важна для нас жизнь, нельзя пропускать ни одно мгновение. Сложно даже представить, что когда кто-то бьётся в истеричных судорогах от душевной боли, кто-то расцветает в душе и, раскрывая глаза, видит мир в полной его красе, надевая розовые очки. Жизнь – это странная штука, как бы ты ни старался, как бы ни крутились вокруг тебя другие, на свою судьбу сможешь повлиять только ты. Главное, чтобы было стремление в твоих глазах, а в сердце горел огонь.

Эта история частично основана на реальных событиях из моей жизни. Я люблю жизнь, люблю встречать рассвет и провожать закат, чувствовать своё тело вне зависимости от состояния. Вы никогда не задумывались, что чувствует другой человек? Нам же никогда этого не понять. Все мы отличаемся друг от друга, каждый из нас индивидуален и способен на чудеса. Перед тем, как вы погрузитесь в мир моей книжной любви, хочу напомнить о прекрасной внешности каждого. Пожалуйста, никогда не сомневайтесь в своей красоте и не забывайте о красоте душевной.

Никто из нас не идеален, но когда дело касается любви, хотим мы того или нет, видим в людях только хорошее.

Девушку по имени Самин Лайт бросил парень, хотя изначально предлагал ей руку и сердце, изливал ей свои страхи и говорил, что убьёт любого, кто причинит Самин боль. И в итоге ему пришлось бы покончить жизнь самоубийством, ведь он не принял Самин в настоящей красе.

Они познакомились в интернете. Долго общались, больше года, но он не смог принять её настоящую.

У девушки была своя особенность. В восемь лет у неё обнаружили опухоль головного мозга. Было страшно, все надеялись и молились. Как же это проявилось? Сейчас расскажу.

Во втором классе родители девочки начали замечать странности, которые у неё стали проявляться. Все, разумеется, подумали, что всё это шалят детские нервы, и отвезли малышку к неврологу, а тот, в свою очередь, отправил сделать МРТ. Родители Самин были в истерике, а девочка не подозревала, что происходит. Конечно, в таком юном возрасте многое было непонятно для ребёнка. Прошло меньше трёх дней, как их уже положили в больницу. Пока опухоль была операбельна, взяли биопсию и прооперировали маленькую Самин. Слава богу, это затемнение на снимке оказалось доброкачественным.

После операции девочка начала ездить в реабилитационный центр, куда продолжает ездить по сей день. Всё потихоньку налаживалось и жизнь восстанавливалась. Конечно, многие друзья от неё отвернулись, но это не сломило Самин, ведь рядом всегда находились родственники, которые не давали Самин опустить руки и упасть, когда ей было очень сложно.

Из так называемых проблем со здоровьем у неё не осталось ни следа. Всё было прекрасно, и уже восемь лет спустя Самин отправлялась в свой последний заезд в центр, который продлится три недели.

САМИН

–

Мааааам, ну где моя сумка? – прокричала я уже в который раз из своей комнаты.

Я просто не понимаю, почему вещи, которые ты обычно оставляешь в одном месте, всё время, как по волшебству, оказываются в другом, особенно, когда ты их ищешь.

–

Посмотри в шкафу. На третьей полке, – донёсся с кухни мамин голос. Через пару секунд она сама вошла в мою комнату.

–

Ну что ты ко мне пристала с этой сумкой? Ну просто поищи по-лучше. – Она посмотрела на закрытые дверцы моего углового шкафа и поняла, что туда я ещё не заглядывала.

Мама была невысокой, худой, темноволосой женщиной. Лицо её чаще всего отражало гармонию и умиротворение, но это было только, пока её никто не выбесил. Вообще это сделать было очень сложно, но моему младшему брату иногда это удавалось. Глаза мамы были глубокими, цвета льда или ледяной воды, но на самом деле этого льда совершенно не было у неё в сердце. Тёмные волосы подстрижены в «удлинённое каре» и собраны в маленький, небрежный пучок. Звали её Лия. Она говорила с немного заметным немецким акцентом, ведь они с моим отцом переехали из Германии, когда она узнала, что беременна мною.

–

Самин, милая, вот же она. – Мама достала из моего шкафа розо-вую, большую сумку и посмотрела на меня своим фирменным взглядом, который сам по себе значил «

а я же говорила

».

–

Надо быть внимательнее и не набирай много вещей, я же тебя знаю. – Закатив глаза и мягко улыбнувшись, она ушла на кухню, а я осталась наедине с выбором вещей.

Не зря говорят: «Поспешишь – людей насмешишь». Но, к сожалению, это про меня. Я вечно куда-то спешу и почти всегда опаздываю. Ну почему это так несправедливо?

––

Наутро мой отец отвёз меня в центр. Шумные улицы города, покрытые снежком, постоянно были заполнены людьми. Ну правильно, все куда-то спешат, и я в их числе тоже. Со сборами не возникло сильных проблем, но всё-таки я опять опаздывала.

Начало декабря, обожаю это время. Выпадает снег, лёгкими пушинками падает на землю. На носу праздник, тихая суета.

В этот раз я приехала вовремя и сама этому обрадовалась. Меня быстренько оформили, определили комнату и отправили на процедуры. Оказывается, мне дали всего трёх специалистов, с которыми я буду проходить лечение. Это были: психолог, массажист, физиотерапевт-инструктор по лечебной физической культуре.

Первым в списке был психолог. Отыскать кабинет не составило огромного труда. Он находился на втором этаже в 217 кабинете. Я постучала в дверь и немного приоткрыла её. Краем глаза я увидела, что за столом сидит женщина, мой психолог, и разговаривает с кем-то. Её собеседника я не видела, но по голосу это был парень лет пятнадцати-двадцати. Сказав что-то, женщина заметила меня и жестом пригласила войти. Елизавет Макаро была интересной женщиной лет пятидесяти, но сегодня она выглядела более грустной. Голос её звучал как-то вяло. Я переступила порог кабинета, и передо мной открылась такая картина.

Всё-таки да, это был парень лет шестнадцати-восемнадцати, серебристые волосы свисали по бокам прической шторы. В очень томных и холодных глазах отражалась сонная усталость. Идеально ровные и немного припухлые губы алого оттенка. Парень был одет в белую рубашку, заправленную в чёрные брюки. Выглядел он расслабленно, об этом говорила его уверенная поза. Но сонливость всё равно была не очень скрытой. Может, Елизавет этого и не замечала, но для меня это сразу бросалось в глаза.

Парень, кажется, тоже удивился, увидев меня. Или нет, в его глазах читалось даже не удивление, а скорее он оценивал меня такими глубокими зрачками.

«В этих глазах можно утонуть, – подумала я, – очень уж они глубокие».

Наверное, мне показалось, но его глаза слегка потеплели, хоть и на долю секунды, но этот проблеск показался очень милым.

Елизавет шагнула ко мне, трепетно и нежно обняла, слегка задержав взгляд на шраме от неправильно поставленного катетера на шее.

–

Самин, милая, – начала она своё фирменное, но такое приятное приветствие, – здравствуй, моя дорогая.

Вот теперь незнакомец смотрел на меня с удивлением. Совсем чуть-чуть распахнутые глаза, какие обычно бывают при несильном шоке. Слегка приподнятые брови. Но на губах играла та же самодовольная улыбка, скорее даже ухмылка.

–

Здравствуй, Елизавет. – Я не знала, что ответить на её такие добрые и ласковые слова, поэтому выдавила искреннюю улыбку. Вернее, я её не выдавливала. Улыбка сама расплылась по лицу, а в груди это отразилось нежным теплом.

–

Милая, это Холден, он будет проходить практику у нас в центре. Он только учится, поэтому ему предоставили всего несколько пациентов, и одна из них ты. Ты самая старшая из всех пациентов в нашем центре и тем более ты тут уже всё знаешь, поэтому, думаю, вы найдёте общий язык. – Она выпустила меня из объятий и вышла за дверь.

Значит, Холден. Хм… Интересное имя. Оно очень красивое и необычное. Холден… А ему очень подходит это имя. Оно такое же идеальное, как и он сам. Он был высок. Где-то на тридцать сантиметров меня выше, и, если бы я захотела его поцеловать, то пришлось бы подниматься на кончики пальцев. «Самин, что за мысли?»