– Ничего, дверь взломаешь. Ты можешь, я знаю, – усмехаюсь. – Если Леся поставит перед собой цель, ее даже танком с него не свернуть.

– Это точно, – соглашается. – Ладно, отдыхай давай. И держи меня в курсе, ладно?

Киваю и захожу в квартиру. Выдыхаю и буквально падаю на кровать. Страшно, очень страшно. Что же со мной такое? Неужели и правда рак? Только этого и не хватало для полного счастья.

Хорошо, что больничный, хоть выспалась. Чувствую себя куда лучше, но один взгляд в сторону сумки, где лежит куча направлений на анализы, пугает до умопомрачения. И все же беру себя в руки – анализы надо сдать. Лучше узнать сейчас, чем когда будет поздно. Чтобы отвлечься от страшных мыслей, неторопливо собираюсь, выбираю ближайший медцентр, где все это можно сдать, и направляюсь туда.

Очереди никакой. Администратор на рецепшен приветливо улыбается, берет все мои направления, записывает, что-то объясняет, а меня снова начинает колотить дрожь. Глубоко дышу, пока со мной проводят всякие манипуляции. А после сразу направляюсь в ближайшую кофейню – я не завтракала и теперь чувствую, что упаду, если не поем.

Наслаждаюсь нежными блинчиками, запиваю кофе. И только сейчас вновь ощущаю прилив сил. Раз уж я свободна от работы на ближайшую неделю, стоит заодно сходить в суд. Что я и делаю.

– Вот, – кладет передо мной секретарь канцелярии тонкую папку. – Можете сесть вон там, – показывает на стол и лавочку у окна, – изучать и фотографировать, но забирать с собой запрещается, – смотрит на меня строго.

– И в мыслях не было.

Беру папку и сажусь за стол. Листаю. Мое исковое заявление, всякие определения суда, протокол заседания… О, приобщенные документы, посмотрим.

Все то, что я принесла в суд, подшито и пронумеровано. Но это я уже видела, мне нужно другое. Наконец, нахожу тонкий лист – справка из больницы. Читаю – Коля действительно попал в аварию за три дня до заседания. И даже есть протокол из полиции о ДТП. Я не специалист, поэтому просто фотографирую нужные страницы. Отдам тому, кто разбирается.

Больше ничего интересного в деле нет. Возвращаю его секретарю и с чувством выполненного долга иду домой. Но по дороге решаю наведаться в ту больницу, из которой принес справку Коленька.

– Извините, мы не можем вам выдать эту информацию, – заявляет медсестра.

– А кому можете? – Все это как-то подозрительно.

– Только самому больному. Или по доверенности.

– Я его жена, я и есть доверенное лицо.

– Дамочка, вы американских фильмов насмотрелись, да? У нас тут Россия, между прочим, другие законы…

– Послушайте, я не прошу раскрыть мне какой-то секрет. Просто хочу узнать о состоянии своего мужа. Он не хочет говорить, – прикидываюсь дурочкой, делаю вид, что вытираю слезы. Медсестра смотрит на меня уже более сочувственно. Наверное, надо было на актерский поступать. – А я хочу знать, чего ждать. Чтобы подготовиться, понимаете? – наклоняюсь к ней. – Он думает, что я его брошу, если узнаю правду. Что инвалид мне не нужен. Но мне все равно…

Медсестра вздыхает и машет, предлагая следовать за собой. Мы приходим в комнатушку, где вдоль всех стен полки с ящиками.

– Как зовут вашего мужа?

Называю фамилию и имя, а также дату аварии, она есть в справке, которую я видела в деле. Сестра достает папку.

– Вот, смотрите, он поступил с травмой позвоночника. Общее состояние было вполне удовлетворительное, так что от госпитализации он отказался, мы его выписали. За ним приехала…

Прерываю медсестру, принимаясь сочинять на ходу.

– Сестра моя. Видимо, он ей позвонил. Я была в командировке, когда это случилось, – вру напропалую, терять уже нечего, – а он мне не сообщил. И сестре, наверное, запретил. Возвращаюсь – а он в коляске, представляете? И не говорит ничего, только «не волнуйся, я в порядке». А какой может быть порядок, если любимый ходить не может? – притворно сокрушаюсь. – Можно я сфотографирую? Покажу всем врачам, которых найду.