Любовь и ламантины Василиск и Василиса
Дизайнер обложки Анастасия Кравцова
Корректор Елена Титова
Корректор Виктория Сетун
Участник фотосессии Дарьяна Митусова
Участник фотосессии Иван Хмеленко
© Василиск и Василиса, 2020
© Анастасия Кравцова, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4498-7559-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Случайный свидетель
– Кать! Катя-а-а-а! Катько-о-о! Ну что за связь! Катька! Ты здесь? Я боюсь, Кать! Все пропало! Что пропало? Катя, люди пропадают! Человеки! Точнее – людь, ой, тьфу ты, человек! Катя, да причем тут Митя?! Митя пропадет, ага. Митю где возьмут, туда и положат. Даже бабушка говорит «Чорты твого Мыкыту не визьмуть»! * Катя! Ну что ты ржешь, ну, правда, человек пропал!
Да не знаю я, кто он! В библиотеку мы вместе ходим! Катя! Нет, не в Ленинскую! Нет, не в курилку! Не знаю я, кто он…
Ну-у, интересный, конечно! Он же читает! Фантастику, правда, всякую, но читает же! Катька! Не сравнивай! Что значит «Не ссытся – уже хороший»?! Ты много читающих мужиков в наше время видела? А он еще как-то сказал библиотекарше: «Тот, кто читает книги, всегда будет управлять теми, кто смотрит телевизор»…
А! Я вспомнила! У нас еще фамилии одинаковые, вот! Ну да, слона то я и не заметил… У него на читательском еще фотка такая прикольная – в полосатом трико, как у тяжеловесов в прошлом веке…
Почему пропал? Исчез. Все. В библиотеку не ходит. Машина его всегда возила со спецномерами… то ли ФСБ, то ли ФСК, то ли фейсконтроль… Не, машинка простенькая – жигуленок неприметный. Выл только по-волчьи как-то, слышно было здорово. И музыка всегда орала. Хорошая, старая классика рока…
Уехал? Может и уехал, он много горами интересовался, но только, кажется, не уехал… Ну, почему я так решила? Жоп… Кать! Предчувствие, блин! Он что-то знал!! Очень уж простой на вид. Но о-о-очень загадочный…
Катько! Только не ржи сейчас, Кать, ладно? Слушай, а может его пришельцы похитили? К-а-а-ать?
«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети»…
* «Черти твоего Митю не возьмут»
БМП
Наступило такое время, когда наша планета, ранее зелено-голубой шарик, наполненный чистым воздухом и разнообразными видами флоры и фауны, превратилась в мусорный бак…
Мальчик Сеня в детстве не мечтал стать космонавтом, как его одноклассники, его совсем не тянуло к звездам, и не хотел он стать футболистом, он считал это бесполезной тратой времени. Мальчик Сеня мечтал стать уборщиком. О, как смеялись его одноклассники и даже Леночка, девочка с голубыми глазами в розовом платьице. Но Сеня не считал это смешным, наоборот, он твердо стоял на своем, и его мнение было непоколебимо. И главным доводом его выбора будущей профессии была фраза: «Мы живем на этой планете так, как будто у нас есть еще одна в запасе» – слова не мальчика, но мужа.
Арсений, взрослый мужчина, муж Елены, девушки с голубыми глазами и в розовом фартуке, отец двух прекрасных дочерей и борец с мусором. И не смеются больше одноклассники, которые так и не стали космонавтами и футболистами, а гордятся таким односельчанином, который осуществил свою детскую мечту – стал уборщиком. Но не простым дворником, а предпринимателем. Он построил в своих родных Горбунках, что близ Санкт-Петербурга, маленький заводик по утилизации промышленных и бытовых отходов. И даже прозвище получил Борец с Мусором.
И вел он размеренную спокойную жизнь, избавлял от мусора свои родные Горбунки и близлежащие деревни Ленинградской области, и горя не знал. Пока не стали пропадать люди. Простые деревенские уходили в лес и не возвращались боле. И тут не остался в стороне Арсений, собрал он волонтерский отряд, и пошли за ним все работники его завода, все друзья и одноклассники.
Но однажды пропал сам Арсений. Не оставил записки, не сказал, куда собирается. Просто исчез. Будто и не было его вовсе…
***
А где-то под очистными сооружениями Питера, в здании ЛВЧ РФ (Люди в черном Российской Федерации), старший агент КЭП (Капитан Эмиграции Пришельцев) проводил вводный инструктаж с новобранцем:
– Никто не должен знать о твоем существовании. Тебе придется разорвать все личные связи. Навсегда.
КЭП сделал такую театральную паузу, что позавидовал бы даже Станиславский. Закурив кальян, он продолжил:
– Отныне ты будешь носить только стандартную одежду Людей в черном. Станешь откликаться на буквы, которые тебе дадут.
– А разве их несколько? – спросил новобранец.
– Букв в русском алфавите всего тридцать три, а агентов становится больше, расширение у нас, открытие новых филиалов и все такое, по одной букве уже не хватает на всех, понимаешь? И не перебивай старших! Так, на чем я остановился? – разозлился КЭП.
– Станешь откликаться на буквы, которые тебе дадут! – речитативно ответил новобранец.
– Ага… Есть там, где скажут. Жить там, где скажут. Теперь у тебя не останется даже отпечатков пальцев. Ты ничем не будешь выделяться. Твоя внешность должна быть неприметной и незапоминающейся. Ты мимолетное воспоминание, которое сразу забудется. Ты не существуешь и вообще не появлялся на свет. Безымянность – твое имя. Молчание – твой родной язык. Ты больше не часть общества. Ты выпадаешь из системы. Ты над ней, вне ее. Узы порваны, мы для всех ОНИ – Люди в черном.
– КЭП, да хорош парня пугать! – из комнаты с мягкими стенами вышел мужчина средних лет в пляжной рубашке с пальмами, пляжных шортах и сланцах. – А ты, чего уши развесил? Чтобы лапша вся поместилась, которую тебе тут навешали?
– Так это розыгрыш что ли? – не понимал новобранец.
– Не совсем. Мы действительно так называемые Люди в черном. Только у нас не все так строго как в фильме! Мы заметили подозрительную активность на твоей странице в социальной сети ВКонтакте. Ты привлек внимание пришельцев-мусорщиков, которые стали использовать Землю как мусорную свалку, не без помощи людей, конечно. Мы, то есть люди, сами им показали пример. А ты стал им как кость в горле, со своей экологической программой. Вот мы и вербуем тебя. За жену Леночку и детей не переживай, будешь с ними видеться как раньше. Согласен?
– И какие у меня будут буквы?
– БМП.
– Боевая Машина Пехоты?
– Дурак что ли? Борец с Мусорными Пришельцами! Звучит же!
– А Вы кто?
– А я КПЗ – Капитан Планеты Земля!
Как наш не нашего лечил
Когда я был молод и зелен, как вы сейчас, был у меня командир. Не такой, как у вас: добрый, отзывчивый и просто душка, – загадочно улыбается во все двадцать восемь зубов и гладит себя по голове, – а лютый, страшный и злой командир, жадный до шуток да приколов.
Однажды заставил он меня за больным мамаплоидом ухаживать. Лежит этот мамаплоид, я его укутываю, подушку взбиваю, одеялко под него подтыкиваю, чтоб не поддувало, и не замерз мамаплоид этот. А он, как назло, крутится и раскрывается. А потом дрожит как банный лист. Я укрываю, а он раскрывается. Я ему:
– Да что ж ты как юла вертишься!
А он мне:
– Буль-муль-буль-бу!
И так сердито отвечает.
Я ему:
– Не понимаю я по-вашенски!
А он мне:
– Муль-буль-му!
Тогда я не выдерживаю и как давай накидывать варианты:
– Ду ю спик инглиш?
Шпрэхен зе дойч?
Чи мувиш по польску?
Мовиш чески?
А он головешкой кивает, поди, разбери, что это значит.
А потом достает наушники, один себе в ухо сует, а второй мне тычет. Я втыкаю. И, о боги, это переводчик.
Я ему:
– Ты чего раньше молчал? Ты ж знал, что есть переводчик!
А он ржет как сивый мерин:
– Знал. Но за тобой так смешно наблюдать.
И добавляет:
– Ставь свечку.
Я не понял:
– Что?
Он повторяет:
– Ставь свечку!
Думаю, куда ставить? За упокой? Так рано еще. Тело еще не остыло. Может переводчик сломался:
– Свечку?
– Ты глухой? Свечку.
Я, конечно, догадывался, куда больным свечки ставят, но решил перестраховаться и спрашиваю:
– Куда?
Мамаплоид удивленно:
– Как куда? В подсвечник!
Действительно, чегой-то я! Мало ли как он ЭТО место называет. Подсвечник так подсвечник. Достал я свечу. Стянул с мамаплоида одеяло… а подсвечника-то и нет вовсе. Куда совать не пойму.
Он мне:
– Что ты делаешь?
Я отвечаю:
– Подсвечник ищу.
Мамаплоид продолжает удивляться:
– На мне?
Я сердито:
– А ты еще здесь больного видишь?
Он:
– Судя по всему, ты больной.
Я:
– Почему?
Мамаплоид вздыхает:
– На подоконнике подсвечник стоит, свеча перегорела. Сейчас солнце сядет и темно в палате будет.
Я, не понимая:
– Так мы свет включим, и будет тебе светло.
Мамаплоид расстроено:
– Не будет света. Через пятнадцать минут на электростанцию упадет тарелка.
Я:
– Какая еще тарелка?
Он:
– Ну не суповая же, не тупи, халера! Летающая. Теща моя летит, проведать. Но с управлением не справится. У нас тоже говорят, что женщина на корабле – к беде, даже на летающем корабле.
Я в шоке:
– А ты откуда знаешь?
Он:
– Так у нас на Зетацентавре время по-другому идет. И это все уже случилось. Мне сообщили по внутреннему каналу.
Мамаплоид показал на свои щупальца, видимо, там у него внутренний канал этот.
Я тогда времени терять не стал. Сообщил командиру, но тот мне не поверил. Тогда я в одиночку, голыми руками и подсвечником остановил конец света. Но завистливый командир наш был, поэтому сей факт и скрыли ото всех. И мамаплоида я вылечил. Точнее тещу его спас, а она быстро его на щупальца поставила. Он, оказывается, в отпуск к нам сбежал и от жены, и от тещи. Мужик он и на Зетацентавре мужик, мамаплоид он или нет. А я вот перед вами стою и всю правду рассказываю.