– Это та, которая «Астрал»?

На самом деле, отец частенько вспоминал студенческие деньки. Рассказывал всякие смешные и нелепые истории, произошедшие с ним и его соседями по комнате – Зоей Эйлер и Гуреном Скайнером. А также упоминал и некоего Эдо Хэйза, к которому аж во время выпускного улетела его первая любовь.

– Ага. Ни дня не пожалел, что отучился на техника. Хоть и не помню уже ни черта из того, что учил, впечатления от студенческой жизни навсегда останутся со мной.

Перевела взгляд на отца и умилилась его теплой улыбке и прикрытым глазам. Растрогать Джиса Тейли по-настоящему было задачей не из простых.

– Знаю, что в этом году, – вдруг посерьезнел он, – в «Астрал» подали документы дети тёти Зои и сын дяди Гурена. Ах, да. И сын директора Карэта тоже поступит на первый курс.

– Ты намекаешь на то, что?.. – прищурилась я, вытянув губы трубочкой.

– На то, чтобы на Кеплере ты отдохнула от безумной жизни Проксимы, вот на что. До конца набора несколько дней, но мы с действующим директором остались неплохими товарищами. Я смогу договориться о твоем поступлении и…

– Стоп, – перекрестила руки в воздухе. – Стоп. Не так же быстро. Из меня техник получится такой же замечательный, как из тебя.

– Можешь поступить на навигатора. Как Зоя.

– С топографическим кретинизмом?

– Или на… хотя нет, – поспешно осекся отец. – Забудь.

– На кого? На кого? – Ох, негодник, он знал, как взбудоражить мое любопытство!

– На пилота, но…

– Пилот космического корабля?! Я… за штурвалом металлической махины в несколько тысяч тонн, набитой взрывчаткой и едкими химикатами?!

– Джина… – хлопнул отец себя ладонью по лицу.

– Я согласна! Где подписать?!

На следующее утро с улыбкой от уха до уха и тяжелой сумкой наперевес я уже стояла подле отца на космодроме. Кто бы мог подумать, что папуля разберется с моим зачислением в академию так быстро? Да и мне не пришлось рассказывать ему о планах на мою самостоятельность. Не пришлось обижать. И вообще… новые места, новые знакомства, новые проблемы. Всё это сполна отвлечет меня от звездной депрессии.

– Объявляется посадка на рейс номер триста сорок семь, – раздался монотонный голос диспетчера. – Направление – «Проксима Центавра, Вальетте – Кеплер, Астральный город». Всех пассажиров просим занять…

– Вот и всё, детка. – Я чувствовала, что отец улыбается, даже при условии, что половина его лица была скрыта непроницаемой защитной маской. – Папку не забывай. Набирай его почаще.

– Папка наконец-то может заняться собой, а не возиться с капризной дочерью, – усмехнулась я, на что получила легкий тычок в плечо.

– Давай уже. А то с минуты на минуту могу передумать.

– Что?

– Давай же. Я тебе… я тебе блинов в дорогу завернул…

Блинов…

Неожиданно покрасневшие глаза родителя выдали его настоящее душевное состояние в этот момент.

Еще бы. С самого своего рождения я хвостиком следовала за ним. Сначала ползком, затем неуклюже ковыляя на двух ножках, а после – бегая, прыгая, гогоча, прося «во-он ту конфетку» или «во-от эту куколку». Хвастаясь своим первым гонораром, обновлением косметички. Или же новым аюшем, от которых всегда была без ума (милые скромные мальчики намного привлекательнее и заманчивее коллег по сцене или безумных шалле).

Но именно сегодня настал момент отцепиться от отцовской штанины и вступить в новую, самостоятельную студенческую жизнь. С огромным трудом ориентируясь в пространстве, не умея готовить даже яичницу и в абсолютно новом социуме. Без родственников, друзей, коллег и знакомых.

Паника едва не взяла надо мной верх.

– Вот идиотка-то.

– Кто? Джина?

– А кто это еще может быть? Нет чтобы кутеж нам оплатить, к папуле полетела ненаглядному. Двадцать один год, а до сих пор с ним в одних апартаментах ютится.