А точнее, к его деду. Пришла пора познакомиться с кладбищенским сторожем, но Джейми меня опередил, влетев во двор с видом встревоженным и ошалелым.

– Мисс Вирджиния, – заголосил он, едва меня заприметив. – Как хорошо, что вы уже встали, а то там такое, что я прямо-таки не знаю, что и делать.

– Какое?

– Вот.

Мальчишка протянул мне сложенный листок, а я ему взамен – молоко и свёрток с бутербродами, и принялась читать.

«Дорогие сограждане, литлвиладжцы, друзья!

Довожу до вашего сведения, что сегодня, в пятницу, второго числа месяца июня, года тысяча восемьсот девяноста шестого от восхождения на небо Магической звезды в наш город прибыл новый некромант.

В отличие от многих из вас мне уже посчастливилось познакомиться с ней лично. Мисс Лэнг оказала на меня самое приятное впечатление...»

– Лэнгтон, – вслух исправила я и, вздохнув, продолжила читать.

«Мисс Лэнг оказала на меня самое приятное впечатление, сразу видно, девушка воспитанная, образованная, к делу относится серьёзно. Моего помощника латать на ходу не стала, забрала с собой, пообещав вскорости вернуть лучше прежнего.

А также велела наказать, что коли в Литлвиладже есть и другие помощники, их надлежит доставить до утра на кладбище, а всем, кто не доставит, будет выставлен штраф – три сотни крон.

Ежели же кто утаить помощника решит, так у мисс Лэнг от старого некроманта списочек сохранился. И в списочке том есть все, даже Натэлла Денисон, которая третьего дня на площади врала, будто у них в доме мёртвых помощников нет, а одни лишь живые, поколику у коров от мёртвых молоко сворачивается. Молоко-то, может, и сворачивается, а токмо я своими глазами видела у них на дворе старого Тони, а тот уж шесть годков, как помер».

На этом письмо обрывалось, но я ещё с минуту таращилась на кривоватые строчки, втайне надеясь на обман зрения. Ну или на продолжение своего безумного сна.

Минуты две спустя, когда стало понятно, что происходящее не бред моей воспалённой фантазии, а жестокая действительность, осипшим от шока голосом уточнила:

– Что это?

– Думаю, что вдова Споти, – прочавкал бутербродом Джейми. – Это она всегда за всеобщую справедливость радеет. Её рук листовка, зуб даю… Эту я с кладбищенских ворот на рассвете снял. Но дурковатый Патрик сказывал, что они по всему городу висят.

– Кто такой дурокватый Патрик? – обречённо спросила я.

– Пастух наш. Он каждое утро мимо кладбища городских коров гонит. А сегодня задержался, чтобы новостью поделиться. Говорит, народ со своими помощниками аккурат за стадом бредёт, того и гляди тут будут… И я сразу предупреждаю, все в баронский склеп не влезут.

– Дел кот наплакал, – пробормотала я. – Работа не бей лежачего… Ну, Эрша! Чтоб я тебя ещё раз послушала…

– Что, простите?

– Ничего, – проворчала я. – Ты вот что, Джейми, помощников этих всех по списку прими. И пусть они… не знаю, кладбище что ли убирают. Ну, те, что в склеп не поместятся.

– А вы? – Он отхлебнул из кувшина и сладко зажмурился.

– А я пока, это… подготовлюсь, в общем. Обряд предстоит непростой…

И скандал нешуточный, если в записках Мёрфи не окажется нужной информации.

Оставив Джейми на приёме требующих ремонта зомби, я опрометью бросилась в потайную комнату, открыла дверь при помощи спрятанного в камине рычага, вбежала внутрь, на ходу зажигая электрические свечи.

– Ауферетур! – шепнула заклятие, останавливающее действие маскирующей руны, и замерла на месте, не веря собственным глазам. Очищающая руна, отработав своё, исчезла, а вот по сторожевой кто-то основательно потоптался, оставив мне след от ботинка и отпечаток чужой магии, прошедшейся по письменному столу, по полкам слева и по склянкам с заспиртованными частями лягушки.