Мы, русская пара, держим путь из Петербурга в Эрланген.

Мы просим Вашего разрешения поставить для отдыха нашу палатку всего на одну ночь. Мы несём Мир и благодарим Вас за Вашу поддержку. Если Вы хотите узнать о нас больше, то можете обратиться по телефонам: (далее следуют фамилии и номера телефонов)

Спасибо Вам за помощь!»

Помимо ремонта веломобиля состоялся эпизод, о котором необходимо упомянуть особо. Но для начала стоит напомнить, что в нашем коммунистическом, следовательно, материалистическом мировоззрении – Бога не было. Мы и думать не смели ни о чём подобном. Случалось, что я слушал орган в Домском соборе в Риге, но, концерт, разумеется, не Божественная литургия. И вот, ни с того ни сего, Петер Новаки привез нас в Любек на мессу в католический храм.

Лишь стоило нам взойти, на потрескавшиеся от времени, каменные ступени перед входом, как мы услышали возвышающее, стройное пение в сопровождении органной музыки. В центре над алтарем – воплощённая боль, распятый Христос. Оглядевшись, мы не сразу заметили, что прихожан под сводами храма было немного. Впрочем, служба скоро окончилась. В финале – немолодой, отдышливый священник, пыхтя, взошел на амвон, процитировал отрывок из Евангелия на латинском языке. Затем он негромко, как мы поняли, стал проповедовать, но тут прихожане – все как один – развернулись и с удивлением воззрились на нас.

Сказать, что мы растерялись, смутились, значит, ничего не сказать.

Трогательное, обостренное чувство коснулось наших сердец, как если бы нам выдали не часть, а сразу всю сумму радости, которую оценить невозможно. Тем не менее, стало понятно, что мы – такие как есть – есть часть огромного, сложного Мира, и перед Богом равны!

Накануне отъезда в Эрланген – географический атлас 1976-го года – кальтенхофцы просто-напросто у нас отобрали как «хлам и позор». Взамен нам выдали новый, подробный, глянцевый, однако уже восстановленной, объединённой Германии. До Киля мы добрались без помех. По городу, как некогда, уже не блуждали. Киль проскочили легко тем же маршрутом. И смело рванули на Юг – теперь уже дальний!

Встречный, обжигающий зной пронизывал наши, избалованные городской негой, тела. Вслушиваясь в пьянящее пение птиц, мы навёрстывали упущенное время, наматывая на колёса веломобиля, точно магнитофонную ленту на перемоточной скорости, перспективу дороги. Раздолье, ухоженные, вольные поля с рапсом и цветущей гречихой, леса, пастбища, добротные, керамические крыши коттеджей мелькали по сторонам шоссе. Мы с удивлением наблюдали за повадками диких, рогатых оленей, которые совсем как ручные буднично паслись на полях. И словно дети, мы восхищались лебедиными стаями. Птицы размашисто били крыльями, поднимаясь ввысь, таяли в небесной лазоревой дымке на наших глазах. И казалось, что эти летучие создания, точно некие ангелы, сшивали границы стран незримыми нитями своих перелетов за горизонтом мечты.

От полдневного, раскаленного эфира, асфальт блестел как застывшая, стеклянная лава. Порой, было видно, как воздух колеблется, искажает дорожный ландшафт, вытягивая из нас остаток последних силёнок. На закате жар спал, справа по ходу мы заметили прямоугольный, скорей всего, искусственный водоём с камышом по периметру. Вокруг пруда гундосили жирные гуси, а пестрые утки-нырки соревновались в пожирании алого ариллуса.

– Всё! – вырвалось, наконец, у Людмилы, хотя до этого она, молча, вращала педали, как бы усиленно перемалывая свой внутренний мир общения. – Незнакомые, посторонние люди приняли, помогли с ремонтом, кормили нас бесплатно – три дня, предложили остаться, а тебе хоть бы хны!