«Зазнайка», – бросила ты.
И вновь не прореагировал.
«Поэтому, – продолжил я, – нашел третий путь и считаю его гениальным».
«Ну, вот, еще одним гением на земле русской стало больше».
Опять же пропустил обидную твою реплику мимо ушей.
«Решил принять предложение. Но, чтобы сильно не дразнить тамошних гусей, обставил рядом условий. Все, конечно, по мелочи, для отвода глаз и усыпления бдительности партийного начальства, но одно условие было такое, которое они никогда не смогут выполнить…»
Ты впервые улыбнулась, и в твоих глазах проснулась надежда.
«Это значит…»
«Это значит, что, не выполнив мое условие, предложение утрачивает силу и я свободен».
В твоих глазах засветился неподдельный интерес. Может, и ошибаюсь, но мне почудилась даже, что ты загордилась мной.
«Но что же это за условие такое, которое обком КПСС не может выполнить? Что ты придумал?»
«А все, как говорят философы, – я усмехнулся, – гениальное – просто».
«То есть? Они ведь там тоже не дураки… Не раскусили?»
«Нет, ненаглядная моя! Они не заметили моей хитроумной уловки. Они не догадались, что выдвинутое условие – блеф, формальный повод отказаться от предложения».
«Слушаю, но понять не могу».
«Условие мое такое: если, мол, обком КПСС сможет поднять должностной оклад по новому месту работы хотя бы на пятьдесят рублей, то есть на тридцать процентов выше нынешнего, то – я с большой охотой приму предложение. Я сказал: престиж престижем, но человек не только им питается».
«Ну, и что? Почему ты решил, что обком не сможет установить тот оклад, который тебе нужен? Возьмет и установит. Что тогда?»
Рассмеялся.
«Не возьмет и не установит!»
«Откуда у тебя такая уверенность?»
«Должность (по списку) подчиняется Москве, хотя и является номенклатурой Свердловского обкома. Иначе говоря, размер должностного оклада никак не зависит от позиции обкома. Повторяю: единственное, что не в силах решить обком, – это увеличить размер оклада, увеличить ни на десять, ни на пятьдесят рублей».
«Не убеждает. Обком обратится в Москву и…»
«Ерунда! Посуди сама: такие должности есть в каждой области и в каждой республике Советского Союза. С какой стати Москва мне увеличит оклад на тридцать процентов, а другим? Нет, что ли? Чем те хуже свердловчан, а? Порядок в стране такой: если зарплата повышается, то сразу и по всей стране, а не одному отдельно взятому региону или одной какой-то „выдающейся“ личности».
«Короче, ты вывернулся из их рук, как уж».
«Да, выскользнул», – подтвердил охотно в ответ.
Ты польстила: «Мудрый как змей-искуситель».
«Да, благополучно похоронил их предложение. С одной стороны, грустно. С другой стороны, я счастлив. Грустно, что не получилось карьеры…»
«Еще не вечер», – успокаивая, сказала ты.
«Но и не утро, – добавил я. – К тому же обком КПСС одному и тому же человеку дважды предложений не делает».
«Что, сказали?!»
«Я и без них хорошо знаю порядки в среде партноменклатуры».
«Отлично! – воскликнула с энтузиазмом ты.
Не понял твоего энтузиазма. Тогда не понял, поэтому спокойно сказал: «Так что мы еще поработаем… И юбилей справим, как следует: на радость друзьям и на зло врагам».
Остаток времени, оставшийся до отхода твоего поезда, мы провели превосходно. Ты была бесподобна. Может быть, как никогда.
Твоя щедрость лилась через край. Ты забыла об условностях (мы же в служебном кабинете?! Ну, как можно!?), ты оставила позади все горести, ты забыла и все слова, которыми совсем еще недавно так обильно посыпала мою голову.
Сейчас были иные слова.
Глава 9
Волшебная моя!
Скажи, наконец, ну, скажи ты мне, почему мы не вместе, почему не рядом, не бок о бок идем по жизни; почему идем каждый своей дорогой? Что мешает соединить две тропинки-пути в одну и широкую, надеюсь, счастливую, путь-дорогу дальнюю? Что за препятствие мешает? Да и есть ли оно на самом деле?