Может, ну, к примеру, под старым дубом, где стояла собачья будка, разверзлась какая-нибудь дыра во времени, и я вдруг очутилась в далеком прошлом? Или же и вовсе в другом мире, соответственно и дыра тогда мне досталась не временная, а пространственная. Хм… Любопытно.

Вот откуда у меня вполне реалистичные ощущения боли и холода! Да и есть уже признаться хочется. Тело-то мое, родненькое, при мне, получается. Это ж может и болячка от меня отстала? Ну а вдруг? Было бы здорово! Вроде как вторую жизнь получила.  

Только вот где бы я сейчас не находилась, — будь то прошлое, или же параллельный мир, — вполне вероятно, что попаданцы вроде меня здесь нечастое явление. А значит, если он догадался, откуда я, то сейчас должно произойти что-то страшное, и не видать мне новой жизни, как своих… волос.  

По меньшей мере, из кустов выскочит какая-нибудь инквизиция, и меня придадут казни под лозунг «Сжечь ведьму!». Ну а программа максимум: попросту мир расколется из-за этого сбоя — в виде меня.  

Да уж… Неловко как-то выйдет.

6. Глава 6. А мир-то магический

— Из Эландера должно быть, — наконец задумчиво подводит свой итог великан. — За этим лесом как раз граница. Нехило ты приблудился, малец. Небось, бежал от кого. Преступник?

— Чего сразу обзываться? — бормочу себе под нос.

— Пытаюсь подвести факты, чтобы понять с кем имею дело, — строго отвечает он. — Одежда странная. Порода мелкая…

— Сам ты порода! — возникаю. — Я тебе тут не собака!

Он вдруг склоняется надо мной и одним рывком стягивает с моей головы шапку.

— Эй! Отдай!

— Так и знал. Лысый, — цокает языком, будто что-то понял. — Я слыхал, в одном из соседних королевств так мелких воришек наказывают, чтобы на их содержание деньги казны не тратить, но при этом вроде как отметили, чтобы народ не попадался в лапы лысых гномов. Должно быть, ты и в склеп-то заглянул, только в расчёте, чем-то ценным разжиться?

— Сам ты гном-переросток! — бормочу от обиды, пытаясь отобрать у мерзавца свою шапку. — В зеркало бы глянул на себя, леший! У меня-то сразу впечатление сложилось, что ты бомж, а теперь понимаю, что зря я так бедных бродяг обидела. Чубака ты неотесанный!

— И то верно, — неожиданно соглашается, выпуская наконец мою шапку из рук, и позволяя мне в очередной раз испытать прелесть свободного падения с приземлением прямиком на пятую точку.

Ой, больно… Зато ощутимо! Что обозначает только одно… Где бы я сейчас не находилась, я совершенно определенно жива! Таки позитивное мышление сработало!

Великан стягивает с себя камзол, и швыряет мне. А затем… даже толком понять не успеваю, что происходит, когда громила щелкает пальцами, и на него прямиком из неба словно тропический ливень проливается.

Ладно, вариант с прошлым отсекается. Что-то я не припомню из учебников по истории, чтобы наши предки подобное проделывали.

Ух ты… Так это же получается, он еще и какой-то магический, мир этот? Может и лед на болоте его рук дело?

Невольно улыбаюсь, поднимаясь на ноги и наблюдая, как мой хамовитый друг наслаждается небесной протечкой. Вот бы и мне. Протягиваю руку к каплям и тут же одергиваю:

— Ледяная же! — отскакиваю подальше. — Эй, воспаление легких, не, не слышал?

— Чего?

Точно, может у них тут и не знают ни о каких воспалениях? А это значит, что и моя тут глядишь не сможет меня добить! Юху!

— Болезнь? — накидываю я, в надежде, что он меня поймет.

— Мне не страшны никакие хвори, — отмахивается.

— Ага, видали, — киваю я. — Кто-то не боле часа назад лежал полумертвый, испугавшись обычной ручки.

— Это артефакт! — исправляет меня мужчина. — Если бы я только знал, что он способен причинить мне вред, то не провалялся бы с четверть столетия в склепе.