— Жизнь за жизнь! — слышу грозный голос над собой.

Поднимаю взгляд на бродягу.

— Моя конечно бесспорно подороже стоит, так что можешь попросить за мое пробуждение что-нибудь еще, — великодушно предлагает демон.

Мы со змеей несколько удивились подобному раскладу, она глядит на меня всеми своими шестью глазами, и… Ой, мамочки! Шесть глаз… Не, не то… Змея!

Выбрасываю гадину, которая, кажется и сама немного оторопела от того, что я ее так нагло схватила почти за самую голову, и прочищаю горло,  стараясь не разораться от страха:

— Просить все что угодно? — возвращаюсь я к разговору с великаном, пытаясь придать своему втоптанному в грязь образу хоть немного дипломатичности.

— Мгм, — косматый хмурится.

— Тогда… можно я пойду? — выдавливаю нерешительно. У меня откуда-то стойкое ощущение, что я обязана была спросить у него разрешения.

— Куда? — непонимающе моргает на меня, будто я сказала нечто более сверхъестественное, нежели собой представляет этот сомнительный загробный мир.

— Куда-нибудь подальше… от… вас, — натягиваю вежливую улыбку.

— Кхм, — приосанился. — Иди.

— Спасибо, — киваю я, и хочу было уйти, но тут вспоминаю, что кое-что прикарманила: — А, вы тут обронили. Заберите…

Выуживаю из кармана отсыревших джинс шариковую ручку и, поймав громилу за руку, вкладываю в открытую от неожиданности ладонь. Отнимаю руку и приподнимаю бровь, пытаясь понять, что делает безумец. Застыл.

В следующую секунду происходит что-то странное. Гигант вдруг грохается на колени, сотрясая землю, и валится плашмя у моих ног, словно пизанская башня, из альтернативной вселенной, которой-таки не удалось устоять. Для пущей эффектности великан впечатывается своей косматой головой в сырую почву, и начинает снова мычать что-то неразборчивое, однако по тональности напоминающее наш русский-народный матерный.

— Эй, ты чего? — непонимающе вопрошаю, слегка наклоняясь к странному мужику. — Неужто настолько по стихии соскучился?

— Замериэтудрянь… — мычит бедолажный.

И до меня наконец начинает доходить, что эта простенькая на вид авторучка как-то подозрительно действует на моего недружелюбного знакомого.

Секунду колеблюсь, припоминая, что с момента нашего знакомства слова доброго от него не услышала. Но я ведь не настолько злопамятная. Глядишь, и для него уроком вежливости будет.

Выдергиваю из крепкой ладони ручку, и мой болезный демон моментально приходит в себя: вскакивает на ноги и отряхивается от налипших комьев земли.

Вот так фокус…

— Что б тебя! — рычит он. — Если бы я знал, лучше бы оставил тебя в трясине!

— Неблагодарный! — наконец взрываюсь, но тут же осекаюсь, видя, как мужчина замирает и поднимает на меня яростный взгляд.

— Может тебя обратно в болото вернуть? — рокочет.

Отшатываюсь:

— Может лучше мне ручку на место вернуть? — шиплю ему в тон.

Тараним друг друга взглядами. Громила находится первым:

— Раз уж у тебя в руках артефакт, который мне нужен, а сам я его унести не в состоянии, значит, будешь моим чемоданом!

— Чего?.. — только и успеваю сказать я, когда меня подхватывают и, перекинув через локоть, аки банное полотенце, утаскивают в неизвестном направлении вдоль болота.

5. Глава 5. Я, стесняюсь спросить, а что собсно происходит, в этом вашем бракованном аду? Что? Не ад, говорите?

Это еще хорошо, что я с самого обеда ничего не ела. Иначе бы меня попросту вывернуло бы на кажущиеся добротными ботинки неблагодарного мужика, что волочет меня как мешок с картошкой.

Вот уже с полчаса я только тем и занимаюсь, что лицезрею эти самые добротные ботинки, и не пойми откуда взявшуюся на болоте корку льда. А, ну еще шапку держу, чтобы не потерялась.