Мирон кивает, соглашаясь, и снова возвращается ко мне, но телефон звонит снова и снова. Муж не стесняясь уже сбрасывая звонок.

Полагаю, любой нормальный человек уже может понять, что если тебе не отвечают на бесконечный дозвон или сбрасывают, значит, человек занят или не хочет разговаривать. Но это не про Татьяну Алексеевну.

– Вот ведь! – в злости срывается и всё-таки отвечает. – Да! Что?! – рявкает, не скрывая своего недовольства. – Мама, что ты хотела? Что случилось?

Я рядом и отчётливо слышу, что она ему выговаривает претензии на тему его грубости.

Мирон сжимает кулаки, но не спорит из-за уважения к ней. Он всегда такой. Каким бы злым на неё ни был, умеет держать себя в руках. Это качество поражает и восхищает.

– Где ты, Мирон? Я волнуюсь! Ужин стынет!

– Мама, я же сказал, что мы сегодня не приедем. Мы решили побыть вдвоём. Я и моя жена. Так сказать, сменить обстановку. Понимаешь, о чём я?

– А… Да? Забыла…

Она что-то продолжает ему говорить и выговаривать претензии.

Муж встаёт с кровати и уходит.

Понимаю, что наши планы и желания она сорвала. Но специально или случайно… – вот вопрос.

Не могу понять, что движет моей свекровью в такие моменты. Она делает это назло или нет. Ревнует сына к жене? Или она просто глупа? Не замечала…

Сбросив последнюю одежду, заматываюсь в простыню и иду в душ.

– Прости, – присоединяется муж через пару минут.

– Ничего страшного. Это же Татьяна Алексеевна… – смеюсь и притягиваю его к себе, уже совершенно точно намекая, что готова продолжить то, что мы начали в кровати. – Мирон, я так рада, что мы сегодня с тобой вдвоём.

– Я тоже, милая, я тоже.

– Нам надо расслабиться и получить удовольствие, а там, где удовольствие, возможно, и малыш…– вырываются с моих губ запретные слова.

Замечаю, как отстраняется Мирон, и хмурится. Прикусываю язык в буквальном смысле этого слова.

– Прости, – он кивает, – сорвалось.

– Оль, а мы можем сегодня об этом не говорить? Как ты сама сказала: просто расслабиться, просто получить удовольствие, просто заняться сексом, безудержным, страстным. Где нет дум о зачатии и подобных вопросов, от которых я уже просто устал? У нас раньше снос головы был в отношениях, а теперь… Секс по расписанию, чтобы зачать. Оль, драйв где? Нужен нам такой ценой ребёнок?

– Мир, прости… У меня вылетело это неосознанно, не специально, – ругаю себя за то, что только что ляпнула. – Я не нарочно.

А про секс, когда везде и много, страстно и прекрасно, в голове так и крутится мысль, что всё было бы возможно, если бы он предложил маме вернуться в её квартиру после восстановления от болезни.

Нам бы не пришлось ориентироваться на ещё одного человека в доме и подстраиваться под обстоятельства. Но то, что думаю, то вслух не говорю.

Да, однажды он попытался намекнуть ей, что молодые должны жить вдвоём, но она этот намёк восприняла как оскорбление, вспомнив, что в её деревенской семье они жили дружно толпой и никто никому никогда не мешал!

Мирон домывается и выходит молча.

– Оль, я тоже переживаю, что у нас не получается малыш, но год после выкидыша ведь это… Немного. Так говорят врачи, – и всё-таки подключается к теме моих переживаний вернувшись.

– Чуть больше года… Но… Конечно, – киваю несколько раз, пытаюсь успокоить то ли себя, то ли его. – Может, ты бы сходил со мной в больницу?

– Нет! – резче обычного. – Я пока не готов. Что мне там делать? Что обследовать? Получился один ребёнок, получится и другой. Только, Оля, не клюй мне мозги, прошу.

Вот и закончили романтический вечер, который толком не успел начаться…

– Мирон, нам надо ехать, да? – выхожу за ним из душа следом.