Что же делать, что делать?! Признаться, что там его ждут ведьмы? Так ведь еще быстрее побежит.

— Остановись! Мне нужно поговорить с травами!

Сапфир замедлил ход, и я соскользнула наземь. Пальцы дрожали, когда касались земли, травы, желтых лепестков адониса. Едва заметный, вокруг призрачной стеной собирался туман. Он стекал с вершины холма, до которого оставалось всего ничего.

— Это магия, она замыкает дорогу путника в круг. Надо бы найти и избавиться от колдовского амулета, — рассуждал инквизитор сквозь зубы. — Что-нибудь узнала, Йови?

Я вздрогнула. Это имя… Такое нежное, как птичья трель. Я не слышала его почти семнадцать лет, и с голосом инквизитора внутри взорвались давно забытые воспоминания. Так называли меня только родители. Эмоции хлестали через край, страх за сестер-ведьм и за Эйвана, полная растерянность и чувство собственной бесполезности придавили тяжелым камнем.

Природа не откликнулась, зато Хаос попытался проникнуть в источник и подчинить себе. Меч инквизитора змеей выскользнул из ножен. Этот звук чуть не рассек меня пополам.

— Ты можешь остаться с Сапфиром. Я должен выяснить, что за тварь там скрывается, — и быстро зашагал к холму.

— Подожди! — я бросилась следом и, схватив за локоть, вынудила развернуться к себе. — Давай уйдем отсюда, пока не поздно.

Он только разозлился в ответ на мой просящий взгляд.

— Почему?!

— Так надо.

Эйван несколько мгновений вглядывался в мое лицо, пытаясь прочесть там ответы, а потом сказал негромко, но от этого голоса внутри все сжалось:

— Теперь я уверен, ты не хочешь, чтобы я видел, что там происходит. Кто-то из твоих сестер творит черное колдовство, а ты выгораживаешь? Боишься, что я ее убью?

Холодные щупальца Хаоса стелились над землей, окутывая наши фигуры. Трава, которой он касался, увядала на глазах. Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как колотится сердце мужчины напротив.

Он отцепил мою руку и уверенно двинулся к цели, заставив Хаос всколыхнуться. И тут меня окутала такая ярость, что я не заметила, как пальцы сами сложили знак. Несколько гибких лоз вырвались из-под земли, опутав ноги Эйвана. Острые шипы пропороли ткань и вонзились в плоть. Я хотела увидеть его кровь, хотела сделать больно, только чтобы он остановился! Хотела так сильно, что руки дрожали.

Инквизитор бросил через плечо:

— Глупая попытка.

Побеги сотлели и осыпались пеплом. В этот миг вьющийся, как голодный зверь, Хаос начал принимать очертания пяти человеческих фигур. От страха горло сжал спазм, а сердце ухнуло вниз, разбиваясь на осколки. Не справилась, и теперь чьей-то смерти не избежать.

Впереди гордой статуей застыла госпожа Нарида. Длинные черные волосы покрывалом ниспадали до колен, на лице застыло вечно надменное выражение. По обе стороны от нее стояли четверо сильнейших ведьм нашего клана.

Верховная вскинула руки, готовясь сложить знак призыва Хаоса, Реджис выхватила из ножен меч, а Эйван мгновенно собрал в ладони огненный сгусток.

С изумлением и ужасом я наблюдала, как этот сияющий шар за один миг превратился в ревущий поток пламени. Он смел ведьм, словно те были соломинками. Воздушная волна отбросила меня на несколько шагов, глаза заслезились от жара.

— Нет!

Я кричала, понимая, что ничего поделать нельзя. Но как же так?! Верховная невероятно сильна, она просто не может… умереть. Вот так просто, мгновенно, на моих глазах. Женщина, что заменила мне мать. Ведьмы, что стали мне сестрами.

Инквизитор стоял на месте неподвижно. Пугающий, окутанный багровым заревом. Искры сновали по его телу и волосам, не причиняя вреда.

Я задыхалась от ужаса, сознание начало уплывать, и только сила воли держала меня на месте. Когда пламя ослабло, Эйван повернулся и перехватил мой взгляд. В нем не было ничего из того, что я видела раньше. Он глядел на меня так странно, жутко, что я, пошатнувшись, сделала шаг назад.