Неужели он так со всеми?

Неужели так бывает?

Зачем? Зачем…

Утром вновь как чумная. Долго умываюсь холодной водой. Чтобы убрать воспаление и отек, закапываю глаза и накладываю патчи. Долго ловлю собственный взгляд в отражении. Он ни в какую не приобретает ясность. Не от мира сего, вот как я это называю. Живу в вымышленном.

Но сегодня я сделаю все иначе. Не пустые угрозы бросала. Мне нужно двигаться дальше.

– Мм-м, красивое платье, – одобряет мама, когда спускаюсь вниз.

– Выпустишь Десси? Я сегодня спешу, – первое вранье. – Только следи, чтобы калитки были заперты. Лука вернулся… Сама понимаешь.

Прячу глаза, чтобы она не увидела эмоции, которые я, как ни стараюсь, не могу разогнать.

– Уже. Папа с ней гуляет, – только мама это произносит, хлопает входная дверь и слышится характерное шлепанье лап по паркету. – О, вот и они! На завтрак самообслуживание, ок? Я только кофе сварила.

– Я не голодна, мам. Через пару минут Аня заедет. Мы потом в городе перекусим.

– Доброе утро!

Оборачиваясь к папе, улыбаюсь и подставляю щеку. Бывают дни, когда после таких вот мимолетных объятий отлипать от него не хочется. Но… Я уже взрослая девочка. Должна справляться.

Наклоняясь, треплю Десси по холке.

– Ты ж моя красивая… Хорошо погуляла? Да?

– Ты спешишь, кукуруза? – отец сгибает локоть и смотрит на наручные часы. – Если есть пятнадцать минут, подброшу.

– Спасибо, пап. Я Бусманову жду. Так что не торопись. Позавтракай спокойно с мамой.

– Точно?

Вижу ведь, как он на нее в этот момент смотрит. Как бы меня ни любили, понимаю, когда им хочется остаться вдвоем. В последние годы только и делали, что со мной носились. Может, больше, чем в младенческом возрасте.

– Точно.

– Только предупреждаю, – восклицает мама эмоционально. – Ничего шкварить, жарить не буду. Хочешь чего-то такого, плита свободна.

– Как ты любезна с утра, – кривит губы в ухмылке папа. – Еще и тебя накормлю.

– Угу…

Родители продолжают говорить, а я замечаю через окно, как из своего дома выходит Ярик, и отключаюсь. Сердце тормозит и ухает вниз, пока слежу за тем, как он садится в машину и выезжает со двора.

– …Эта девчонка так гоняет, – замечает папа. Я смотрю на него, но не соображаю, о чем речь. – Маруся?

– Что?

– Аня подъехала. Ты собираешь выходить? А то она перебудит всю улицу!

Мама смеется, а я только сейчас понимаю, что резкие звуки не в моем сознании рождаются.

– Автомобильный сигнал, – зачем-то комментирую и, чтобы скрыть замешательство, спешу попрощаться с родителями. – Чудесного вам дня! Люблю.  Убегаю.

– Мы тебя тоже!

– Покажи там всем!

– Обязательно!

Выскакиваю с надеждой, что на улице дышать легче. Глупости… Тут еще тяжелее. От понимания, что реальная жизнь вновь продолжается без Ярика, слезятся глаза.

Я справлюсь… Справлюсь…

– Привет, красотка, – Аня выглядывает из окна красного Кайена.

Роскошная темная копна волос, сверкающие глаза, яркая помада – отличительные черты моей неунывающей лучшей подруги.

– Привет, бусинка, – улыбаюсь в ответ.

Запрыгнув на пассажирское сиденье, ремень пристегнуть не успеваю, как она дает задний ход и круто выруливает на дорогу.

– Ты даже не смотрела, свободна ли полоса! – возмущаюсь я.

– Смотрела.

– Нет, не смотрела! Таким образом когда-нибудь убьешься.

– И что? – нацепив на нос очки, корчит дурашливую мордаху. – Главное – успеть замуж выскочить!

– Ну, смотри, не так долго осталось.

– Да! Еще пара недель, и я буду Селивановой! Юху!

Я смеюсь и повторяю за ней этот возглас, однако не удерживаюсь от шпильки:

– Надеюсь, Женя сразу же отберет у тебя водительские права.

– Но-но! Ты только ему не подсказывай, – то ли требует, то ли просит и, не сбавляя скорости, входит в поворот.