– Лиз, да успокойся ты уже, – отзывается мужчина. – И выйди, пожалуйста. Хочу поговорить с Лерой наедине.

– Что? – родительницу эта идея явно не радует. – Анвар, не говори глупостей. Я вам не помешаю, вот здесь, – указывает на диван, – тихонько посижу.

– Лиз, – повторяет он с нажимом.

В его тихом голосе слышатся стальные нотки. Те самые, что регулярно проскальзывали в речи раньше, когда он был здоров.

– Ладно, – нехотя соглашается мама, а потом поворачивается ко мне и одними губами произносит. – Если что, зови.

Родительница закрывает за собой дверь, а я фокусируюсь на Анваре Эльдаровиче, который снова закрыл глаз. Он не спешит начинать разговор, и я, естественно, его не тороплю. Молча разглядываю убранство комнаты и тщетно пытаюсь унять чересчур разошедшееся сердце.

– Жизнь скоротечна, не правда ли? – спустя, наверное, пару минут произносит мужчина.

– Да, – отвечаю неуверенно.

Я все никак не могу сообразить, о чем именно будет разговор.

– Но этого не ощущаешь, пока не окажешься на пограничье смерти.

– Анвар Эльдарович, ну зачем вы так? – вздыхаю. – Может, все еще обойдется…

– Я умираю, Лер. И имею достаточно смелости, чтобы это признать, – перебивает строго. – Поэтому давай оставим кокетство и поговорим серьезно. Именно для этого я тебя пригласил.

– Хорошо, – покорно опускаю ресницы.

– Как ты знаешь, за годы жизни я сколотил довольно крупную компанию и внушительное состояние, – он делает небольшую паузу и продолжает. – Теперь передо мной стоит вопрос, кому передать свое наследие.

Напрягаюсь и распрямляю спину. Если честно, я очень боялась, что речь пойдет о деньгах. Но, кажется, именно о них Анвар Эльдарович и хочет поговорить.

– Я полагаю, этот вопрос не такой уж сложный, – робко отзываюсь я. – У вас ведь есть законный наследник. Думаю, именно ему и нужно все оставить.

– Да, разумеется, у меня есть сын, – мужчина испускает протяжный ни то вздох, ни то стон. – Сын, который меня ненавидит и не хочет иметь со мной ничего общего.

– Ну что вы? Уверена, Тимур вас не ненавидит! – возражаю с жаром. – В любых отношениях бывают сложности и…

– Лерочка, я ценю, что ты пытаешься щадить мои чувства. Но сегодня давай без этого. Я очень быстро утомляюсь, а сказать мне нужно и вправду много, -Анвар Эльдарович хмурится. – Мои отношения с сыном разрушены, и в этом, несомненно, есть моя вина. Много моей вины. Дети вообще очень болезненно воспринимают фальшь, а такие максималисты, как Тимур, особенно.

– О какой фальши вы говорите? – не понимаю я.

– Его мать была прекрасным человеком. Чутким, тонким, талантливым. Я бесконечно уважал ее, безмерно ценил, – Анвар Эльдарович снова прикрывает веки и болезненно морщится. – Но я так и не смог полюбить ее как женщину. Так и не смог… И Тимур знал об этом.

– Но… Вы прожили в браке с Авророй Карловной много лет… Как вы можете такое говорить?

Услышанное никак не укладывается у меня в голове.

– История наших отношений банальна и совсем не делает мне чести. Аврора была дочерью крайне влиятельного человека и влюбилась в меня без памяти. А я был амбициозен и позволял себя любить. Мы поженились, и каждый из нас получил свое. Она – меня, а я – поддержку многоуважаемого Карла Леонидовича.

Откровения Анвара Эльдаровича звучат страшно. Аж холодок по коже. Теперь покойная мать Тимура, которая и прежде вызывала во мне благоговейный трепет, и вовсе видится мученицей. Какое же это невыносимое испытание – жить с любимым, но не любящим тебя мужчиной!

– Я в долгу перед Авророй, – немного помолчав, продолжает он. – Несмотря на то, что я был ужасным мужем, она до последнего оставалась хорошей женой. Она вообще была хорошей… Если рай существует, то Аврора сейчас точно там.