— Ром, ты меня ошарашил. Вот если честно, ну ты… Даже неожиданно.

— Посмотри вперёд, вон на тот катер. Там сидят Гриша и Динара. У Григория своих трое родных детей, у Динары двое сыновей. У них шесть приёмных детей.

— Шесть?! — простонала я. — Это очень тяжело! Тут с двумя-то крыша съедет!

— Возможно. Но они встретились за сорок, и справились со своими обязанностями. У них хорошие дети.

Это многое объясняло, допустим, что сын Лёша не похож ни на маму, ни на папу.

— А общих детей у них нет?

— Нет.

— Так, я сейчас передохну, — растерянно усмехнулась. — И потом ты мне всё-таки о себе расскажешь.

— А ты о себе?

— У меня всё не так интересно, а скорее даже могильно и депрессивно. Если бы не Маша… так, стоп! Ром, у меня бывает проявляется гиперопека.

— Ясно.

И красиво рассмеялся. Проснулся с бодуна в тайге, а улыбка белоснежная.

5. Глава 5 Мягкий берег

— Догадайся, почему этот берег называется Мягким, — смеялся Рома.

— Ёшечки-кошечки! — ахнула я, глядя вперёд.

Рома снизил скорость и откинул тент. Мы медленно подплывали к Мягкому берегу. А он будто снегом укрыт.

— Это что, ягель?

— Да, Ксюша, он.

Рома улыбался, довольный тем, что я восхищена.

У глади реки, отражающей серое небо, стоял высокий лес, преимущественно хвойный. Только в нескольких местах деревья в багрянце и золоте скидывали свои листья прямо на воду. На берегу немного скалу видно, а дальше стелился белый ягель, и как будто там лежали сугробы.

И смотрелась это настолько фантастически и сказочно, что я полезла по карманам Ромы, немного трясясь и заметно пританцовывая.

— У меня нет телефона. Ты должен это сфотографировать! Ром, пожалуйста, — заныла я.

— В рюкзаке возьми фотоаппарат, — он рулил стоя, медленно заплывая следом за большим катером к бесподобному берегу.

Я полезла в его рюкзак искать фотоаппарат. Повернулась к нему задом, перевалилась через спинки сидений. Ромка пошлёпал меня по ягодицам.

— Какой вид, Ксень!

— Да-да, это надо фоткать.

Прекрасно я понимала, о чём он, но пошлить любовник не стал, а рассмеялся, что в абсолютной тишине даже немного стесняло.

Мне были приятны и пошлёпывания, и его смех.

Найдя старый фотоаппарат, я вернулась на своё место, с улыбкой до ушей. Чувствовала, как покраснели мои щёки.

Это только кажется, что женщина в тридцать восемь уже опытная, закоренелая и не испытывает смущения, как молоденькие девчонки. А я в его присутствии чувствовала себя совершенно юной, с присущими эмоциями, особенно когда Рома объяснял, как пользоваться этим фотоаппаратом.

— И обязательно надо сделать совместное фото.

— Штатив есть, сделаем.

Он был доволен, на лице его красивом появился оттенок счастья.

Уже солнце взошло, и свет был достаточно яркий. Лучи скользили по его смуглому лицу, играли в его тёплых шоколадных глазах, в которых не было ни желтизны, ни охры. По его строгим чертам лица. По щетине, что при первой встрече показалась мне бородой, поблёскивали цвета ягеля – седые пряди.

А ведь сорок четыре года. Неужели все знакомые мужчины, которые старше меня, красили волосы? Может поэтому, никто из них не носил бороду, потому что седину в бороде закрашивать проблематично. Не каждый способен, уж лучше её сбрить, чем каждое утро подкрашивать. Тем более на седину может получиться какой-нибудь синий цвет. И будет синяя борода.

— О чём думаешь, так поглощённо глядя на меня? — усмехнулся Рома.

— О синей бороде, — призналась я.

— Нет, Ксюш, всё не так страшно со мной, — смеялся он. — Расскажу как-нибудь.

****

Почему они не фотографируют это?

Это надо показывать всему миру!

А если предположить, что в данном лесу таких мест тысяча, то я тупо начнут зарабатывать на фотографиях.