В ожидании своего заказа, я включаю телефон в розетку, и он мгновенно же взрывается миллионами уведомлений, среди которых мелькают от мамы, папы, Саши, Маши и Сони. И, конечно же, от доктора Тарасова. И ни одного от Анастаса. Моё сердце словно проваливается в бездонную ледяную яму от одной только мысли, что он взял и вычеркнул меня из своей жизни. Легко и просто. Всего лишь за каких-то пару часов.

«Полин, мы волнуемся! С тобой всё в порядке?!» — выпрыгивают один за другим сообщения от родителей, и я устало пишу в ответ: «Да, я жива. Со мной всё хорошо. Позвоню попозже. Мне нужно время. Сегодня не ждите» и отправляю их им, даже не зная, когда увижу их снова.

Вспомнив об ужасной мести, которую я приготовила этому отвратительному заведению, я залезаю в свой блог, где у меня перед глазами начинает мелькать бесконечная лента с фото, на которых я с ужасом узнаю саму себя, в огромных очках и расстёгнутой блузке нараспашку, разгуливающей по Москва-Сити. Кое-кто из блогеров-гиен, как я их называю, тех, кто сам ничего не умеет делать, а живёт только за счёт того, что постоянно опускает и поливает грязью в своих обзорах разных знаменитостей, уже успел написать язвительные заметки на тему «Что же одна из самых красивых и богатых невест страны делает накануне свадьбы в самом центре с обнажённой грудью у офиса банка Genentale?» И тысячи обидных комментариев на эту тему, начиная от предположений, что я в хлам, и заканчивая тем, что меня похитили... И это уже даже не смешно, потому что завтра для всех будет новый повод для насмешек и сплетен, когда выяснится, что моя свадьбы с Анастасом Вайсбергом отменилась…

Между тем, замухрышка Анжела бережно ставит перед Ромой-Элвисом огромную тарелку с дымящимся на ней стейком, нежно спрашивая, нужно ли ему что-либо ещё, и он, нагло уставившись в её подобие декольте, с ухмылкой отвечает своим низким проникновенным голосом, от которого меня и саму-то бросает в дрожь:

— Спасибо, пока ничего не надо.

— Десерт желаете? — выпячивает она свою жалкую грудь. Но это ей не помогает.

— Десерт? Обязательно, — тихо шепчет он в ответ, и я даже могу расслышать, как из неё начинает капать похоть. Такая же пропахшая прогорклым горелым маслом, как и она сама.

Официантка равнодушно ставит передо мной какую-то сделанную из дешёвого стекла креманку с ошмётками листьев салата и парочкой жалких креветок, щедро залитых майонезом из пакета.

— Ваши креветки, — брезгливо бросает она мне перед тем, как уйти.

— Выглядит аппетитно, — смеётся надо мной Роман, отрезая сочный, сочащийся мясными кровавыми соками кусочек стейка, и отправляет себе в рот. И я чувствую, как у меня начинает выделяться слюна. — Хочешь? — предлагает он мне, и я киваю в ответ.

Он отрезает от стейка ещё один кусок, и на вилке подносит мне ко рту, и я впиваюсь в него зубами, чувствуя, как он практически тает у меня во рту.

— Божественно, — мычу я, захлёбываясь его вкусом и ароматом. — Просто поразительно, что здесь смогли приготовить такое мясо, — и отодвигаю в сторону свою тошнотворную майонезную креманку. — Можно ещё? — отбросив в сторону всю свою гордость, молю я Романа о новой порции, и он щедро отрезает мне ещё от своего огромного куска. — Просто не помню, когда я вообще в последний раз ела такой вкусный стейк, — оправдываюсь я, и чувствую, как кровь с новыми силами начинает бежать по моим венам. Как-будто это я смертельно устала от бесконечно траха, а не сидящий напротив меня Рома.

— А что ты вообще обычно ешь? — с интересом спрашивает он меня, прожевывая мясо.

— Ну, креветки, — пытаюсь вспомнить я, и мы оба начинаем смеяться, глядя на их жалкое подобие. — Рыбу, овощи, салат, — продолжаю я перечислять все полезные продукты, рекомендованные Всеобщей Организацией Здравоохранения.