– Ну насмотрелась? Ложись на спинку, ножки в стороны, ты же теперь знаешь как.

– Коля, а со мной ничего не будет? У меня внутри все гудит!

– Сейчас ты меня обнимешь, поцелуешь, и поймешь случилось с тобой что-нибудь или нет.

Марийка обвила Кольку руками, впилась в его губы, и почувствовала, что вовнутрь к ней заходит что-то нежное, и достает там внутри, все дальние уголки. Маша отпустила Колькины губы, руки потеряли силу и упали на постель. Раз, два , три, потихоньку стучался Колька внутри, как будто разгоняя ее кровь. Четвертого толчка она не услышала, ей показалось, что ее взорвали и она нечаянно описалась. Она столкнула с себя Кольку и залезла под одеяло. Было стыдно.

Через минуту она поняла, что никто не описался, только пик ее возбуждения вдруг стрельнул жаром и наслаждением, а она вместо радости испугалась. Она выглянула из-под одеяла, Колька ждал ее:"А теперь ляг на спинку, и пусти меня доделать свои дела. У тебя то, я понимаю все дела завершены". Машка мигом скинула одеяло и подставилась Николаю. Через три минуты все были счастливы.

– Еще будем?– спросил осторожно Колька.

– А у нас время есть?

– А тебе во сколько домой надо?

– Часам к пяти

–Ну тогда я думаю времени хватит раз на пять. Как считаешь, пять раз нормально?

– А мы точно успеем?

– Ну мы же на часы будем смотреть. Сейчас я чаю с бутербродами сгоношу и начнем.

Ели они раздетые, он прищипывал ее соски, и пытался посадить ее так, чтобы видна была ее пещерка. А она гладила его пальчиком по крайней плоти, и понимала, как здорово было бы быть Колькиной женой. Каждый день можно было летать в небеса. Но она уже замужем. И больше она себе не позволит того, что позволила сегодня. Но сегодня она съест все пять раз, даже если опоздает домой.

И все у них было именно пять раз, и кричала Машка как настоящая от того, что с ней делал Колька. Выворачивалась от наслаждения наизнанку, плакала, признавалась Кольке в любви. А Колька чувствовал себя героем и не догонял, почему замужняя девочка признается ему в любви, плачет у него на груди и целует его руки. Ни разу она не вспомнила о муже, не назвала его имя, не рассказала, что он с ней делает.

А когда пять раз закончились, Машка помылась в тазике, убрала волосы на голове и сказала:"Коля, спасибо тебе за все, но я больше не приду. И пожалуйста забудь все, что здесь было. Да, я не подумавши вышла замуж, но ничего уже не изменишь, мне рожать скоро.". Колька попытался проводить ее до остановки, но она его остановила, и пошла домой просто пешком, пять остановок.

Домой вернулась совсем не та Маша, которая ушла утром. На следующий день она отказала мужу, сославшись на головную боль. Дальше в ход пошли давление, токсикоз, слабость, гормональные сбои. В общем, домашний секс был ограничен до двух раз в месяц. Далид смирился, и шагал вверх по карьерной лестнице. Через полгода она родила мальчика Юру, и на какое-то время Далид опять был допущен к телу до тех пор, пока Маша не поняла, что беременна. И снова ограничила интимные встречи, уже до одного раза в месяц.

Родилась девочка, Наташа. Маша стала образцовой хозяйкой и матерью, но с мужем перестала спать вообще. Ждала, что поумнеет и придет с вопросами. Не поумнел, не пришел. Дослужился до полковника. Стал попивать. На стороне никого не искал, Маша тоже. И все вроде хорошо. Образцовая семья, дети, внуки и уже правнуки. Почти шестьдесят лет вместе. Но по ночам снится Колька с нежными руками и горячими губами и манит ее в ту комнатку на втором этаже, и в ту помятую постель.

Темная лестница

Милка бежала со всех ног к однокласснику, потому что сегодня положила к нему в портфель пенал и забыла. А на вечер у нее планов громадье, ещё и экзамены выпускные впереди. А тут вот забыла напрочь у Юрки пенал, хотя хотела достать на физкультуре. А Юрка жил в частном секторе, и бежать пришлось по темноте. Боялась, что кто-нибудь пристанет, неслась, как стрела. По-быстрому туда, по-быстрому назад. Ну можно ещё пару раз с этим Юркой поцеловаться, потому что они уже давно пара. Только Юрка тюфяк или трус, не понятно. Людке всегда хочется, чтобы он прижал ее к себе, где-нибудь потрогал. А он даже в танце ее боится прижимать. Кто из них юноша? Надо как-то его подтолкнуть к действиям.