– Судьба та еще дрянь, – задумчиво протянула я, туша окурок о землю, – И, как известно, пути ее неисповедимы.

Дан скривился, но так больше ничего и не сказав, отправился подгонять оперативников, искоса поглядывающих на нашу компанию.

Опергруппа до самого рассвета обследовала скалу и ближайшие окрестности в попытках найти хоть какие-то следы преступника. Но и в этот раз убийство было совершено “идеально” – ни единого намека на личность серийника.

– Все, мы закончили. Тело ребята отвезут уже без нас с тобой. Давай домой.

Я кивнула и, сбросив с плеч куртку, вернула ее владельцу.

– Не хочешь рассказать, как поняла где искать тело? – спросил Дан, когда мы уже ехали в сторону дома.

Подробно пересказав свою теорию с телескопом и свиданием, я задала капитану встречный вопрос:

– А ты не хочешь рассказать, почему тебя так триггерят сигареты?

– Не в этот раз, госпожа кинолог, – безрадостно хмыкнул он, – Для этого рассказа мне потребуется как минимум бутылка коньяка, а тебе не одна сигарета, которая как ты выразилась – “так сильно меня триггерит”.

Да… Похоже не у меня одной за душой немало грязных секретов.

– Ясно, намек поняла.

Вернувшись домой, я первым делом забралась под горячий душ, чтобы немного согреться и расслабиться. А потом из последних сил отмыла Бэта и рухнула в кровать, отключившись даже раньше, чем голова коснулась подушки.

Отведенные на сон четыре часа пролетели как один миг. Но, несмотря на абсолютно отвратительное состояние, я на свое удивление проснулась даже чуть раньше звонка будильника.

Завтрак прошел в уже знакомой пиццерии. Только вот сегодня источающая великолепный запах пепперони совсем не лезла мне в горло.

Чего не скажешь о Дане.

Он с аппетитом уплетал уже второй кусок пиццы, в то время как я уныло крутила в руках стакан с облепиховым чаем, совершенно не обращая внимания на свою порцию.

Похоже, капитан за полгода сумел-таки свыкнуться с видом изувеченных женских тел.

– Ты бы поела. Голодный обморок, это не самое приятное мероприятие, уж поверь мне.

– Я привыкну. Просто нужно время, – уклончиво ответила я.

Протерев салфеткой испачканные руки, Дан признался:

– Когда увидел первую жертву этого урода, чуть не заблевал весь морг. С того момента почти неделю не мог есть, но когда стал терять сознание, пришлось насилу впихивать в себя еду. Не совершай моих ошибок.

Он придвинул ко мне тарелку с пиццей.

– На самом деле довольно неплохо держишься. Если честно, я думал, что после этой ночи ты сама сбежишь из этой дыры.

Я скривила губы в едва заметной улыбке.

– Рад, что ошибся.

Скупая похвала Дана была на удивление приятной.

Кое-как проглотив половину куска, я завернула остатки в салфетку, пообещав капитану, что доем его в течение дня.

– Тогда поехали в участок. Игорь ждет от тебя подробный доклад о вчерашних действиях.

Несколько часов провозившись с устными и письменными отчетами, мы уладили все формальности и с чистой совестью отправились допрашивать близких жертв.

– Тебе не кажется, что мы что-то упускаем? – спросила я у Дана, когда мы выехали от родителей четвертой жертвы.

Время уже клонилось к вечеру но, к сожалению, пока нам не удалось найти ни единой зацепки.

– Что ты имеешь в виду?

– Должна быть хоть какая-то связь между убитыми. Этот серийник не похож на нестабильного психа. В его действиях нет импульсивности, и при этом присутствует некий ритуальный характер, о чем говорит этот чертов пепел. Сам собой напрашивается вывод о том, что жертв он должен искать по какому-то определенному признаку.

– Мы перерыли все что можно и нельзя, Цера. Переворошили все “грязное белье” девушек, но ничего… Возможно ему не так важна личность жертвы, как тот обряд, в который он превращает каждое убийство.