8 сентября 1727 года подвергся опале, лишён имущества, титулов, званий и наград. Эпоха Меншикова завершилась, сам Меншиков был сослан в Сибирь, где построил церковь и проповедовал честную жизнь, где через он и умер.

Вывод, умейте вовремя остановиться и отойти от дел.

Совершенно другая судьба у неменее известного придворного казнокрада Эрнста Иоганна Бирона, герцога Курляндского.

Десятилетие правления императрицы Анны Иоанновны традиционно считается одним из самых мрачных в российской истории. Описывая его, неизменно говорят о засилье «немцев», расхищении государственной казны, жестокой эксплуатации народа и произволе Тайной канцелярии.

Но Анна Иоанновна в трудах многих историков предстает перед нами ограниченной тупой бабой, а ее фаворит Бирон – жадным и жестоким временщиком, который, по словам австрийского посланника графа Остейна, «о лошадях говорил как о людях, а о людях как лошадь». И о котором шут Анны Иоанновны Тимофей Кульковский (малороссийский мещанин, приглашенный ко двору Анны Иоанновны на должность шута самим Бироном) сказал как-то:

«Одни считают его богом, другие – сатаной, но никто не считает человеком».

В «Большой советской энциклопедии» можно прочитать:

«Бироновщина – крайне реакционный режим в России в 30-х гг. XVIII века в царствование императрицы Анны Иоанновны; назван по имени ее фаворита Э. Бирона – вдохновителя и создателя этого режима. Характерные черты Бироновщины – засилье иноземцев, главным образом немцев, во всех областях государственной и общественной жизни, хищническая эксплуатация народа, разграбление богатств страны, жестокие преследования недовольных, шпионаж, доносы… Государственная казна истощалась от бесхозяйственного управления страной, беспримерной роскоши двора, хищений фаворитов».

В общем, мрак и беспросветность, тьма, расступившаяся лишь с приходом к власти «дщери Петровой» Елизаветы (которую как раз с полным основанием и можно назвать и взбалмошной, и ограниченной).

Любопытно, что слово «бироновщина» было неизвестно в народе, и следов негативного отношения к императрице Анне и Бирону в русском фольклоре отыскать сложно. Этот хлесткий термин, обличающий немца-временщика, был придуман… другим немцем – фельдмаршалом Минихом. Тем самым, что на свою беду сверг Бирона – и очень скоро сам отправился в многолетнюю ссылку, сразу после прихода к власти «доброй» и «веселой» Елизаветы Петровны.

Между тем в 1725 году отказался от прав на курляндский престол мужчина из рода Кетлеров – Фердинанд, который проживал в Данциге. В 1726 году Курляндский ландтаг принял решение избрать герцогом Морица Саксонского – внебрачного сына короля Польши и курфюрста Саксонии Августа II Сильного. Для этого ему следовало жениться на вдовствующей герцогине Анне, которая от такой блестящей перспективы пришла в полный восторг, поскольку, по словам Александра Меншикова, в Морица «втюрилась аки взбесившаяся кобыла».

Герцог Курляндский, будучи фаворитом императрицы Анны Иоанновны, Россию не любил и не интересовался ей – Бирона интересовали только взятки и лошади. К Российскому государству он относился равнодушно, зато в его конюшне было 379 редких коллекционных лошадей и 393 человека обслуживающего персонала.

Взяточничество Бирона принесло много убытков государственной казне: он не считался с интересами России, отправлял русские полки иностранным государствам на безвозмездной основе, открыл англичанам транзит для беспошлинной торговли с Востоком, решал государственные дела не в пользу России. После смерти императрицы был сослан в Пелым, но возвращен в столицу Петром III, поклонником немцев.