Поэтому не редкостью было неработающее оборудование, поставляемое на заводы, бытовая техника, требующая мелкого ремонта через день после покупки. Сравнительно «неподкупными» были комиссии, следящие за товарами для экспорта и военной промышленности, хотя и здесь случались исключения.
В плане производства основных пищевых продуктов, таких как крупы, мясо, молоко, овощи, в позднем СССР проблем не было: производились они с избытком. Только вот по разным причинам большая часть из них до простых граждан не доходила. На пути от места добычи или производства, продукты разворовывались, «терялись», припрятывались и просто выбрасывались, если были полностью испорченными. В соответствии с коррупционными схемами, потери отсутствовали: по бумагам было всё в порядке.
Что касается назначения на государственные должности, в большинстве случаев решающим фактором оказывались характеристики, даваемые партийными функционерами. Данный факт зачастую определялся исключительно личными отношениями. Это значит, что во властные структуры без проблем попадали необразованные товарищи, откровенные бездарности и даже личности, связанные с криминалом. Профпригодность и высшее образование не имели решающего значения, ведь их успешно заменял партбилет. Кандидатам в депутаты можно было быть некомпетентными во всём на свете, но требовалось быть преданными «делу партии» и выполнять её приказы, не задумываясь. На такой «почве» коррупция и стала набирать обороты.
В СССР во всю работала система блата и кумовства. «Высшие» члены партии получали множество бонусов ― квартиры, машины, загородные дачи. Но во времена Брежнева высшее руководство уже не было удовлетворено очередной хижиной, и особо не скрываясь, запускало руку в госказну.
При Андропове, было расследовано несколько особо громких коррупционных дел , но позднее о взяточничестве предпочитали умалчивать.
В СССР до начала 80-х годов тема коррупции открыто не поднималась. Простым гражданам навязывалось мнение, что коррупция для социалистического строя является нехарактерным явлением и присуща только буржуазному обществу. О том, что с середины 1950-х годов до 1986 года количество регистрируемых в уголовной практике дел о взяточничестве возросло в 25 раз, не сообщалось.
Глава 3. Два великих казнокрада.
Перефразируя великого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова "Казнокрад не знающий своего прошлого, не имеет будущего."
На земле русской были всегда свои, вышедшие из народа, талантливые мздаимцы. Были и приглашенные коррупционеры. Их пример показывает начинающим коррупционерам, как надо действовать, чтобы оставаться на свободе. О двух, выдающихся деятелях по сбору лярда, пойдет речь в этой главе.
По мнению историка Соловьева, Меньшиков Александр Данилович родился в незнатной семье близ Владимира и был сыном придворного конюха. При жизни Меншикова считалось, что он выходец из литовских дворян, сам же «светлейший», обзаведясь княжеским достоинством, пытался возвести своё генеологическое древо к правителям балтийских славян-ободритов, но обе эти версии вызывают у историков обоснованные сомнения. Впрочем, и легенда о продавце пирожков, впервые появившаяся в записках датского посланника Юста-Юля и француза на русской службе Вельбоа, а позже в «Рассказах о Петре Великом» Нартова, могла быть пущена в оборот противниками князя, чтобы принизить его, на что указывал ещё гениальный поэт Александр Сергеевич Пушкин: «Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши своё родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истин»: