– Вы хоть понимаете, что вас уже приказали убить?

Это говорит облачный шар. Нет, не весь облачный шар. А только ты.

Я слушаю тебя и молчу. Я понимаю. Хорошо понимаю. Я это еще раньше понял, чем ты.

Ты смотришь на меня – нет, вернее, не на меня, на меня ты никогда не смотришь – а на экран, на котором я, где-то бесконечно далеко от тебя.

И говоришь:

– Вы хоть понимаете, что вас уже приказали убить?

Ты ждешь моего ответа. Мне ничего не остается кроме как сказать:

Понимаю.

– А понимаете, так какого ж хрена? Ну, в смысле… зачем?

Ты можешь не добавлять – зачем. Я знаю, что значит – какого хрена.

– Вы ж поймите, я же вас выгородить пытаюсь… а вы…

– А я что?

– А то сами не знаете, что натворили…

– А что такое?

Ты боишься меня. По твоему голосу я слышу – боишься. Ты не знаешь, что от меня ждать, даром, что тебе показывали, как я устроен, ты работаешь со мной уже много лет – и боишься.

Я тоже тебя боюсь. Я хочу спросить, правда ли ты можешь убить меня одним движением пальца – и не могу спросить.

Посылаю запрос.

Туда, вниз.

Под облака.

– А что такое?

Жду ответа, оттуда, из-под облаков, с облачного шара.

– Ну а какого хрена вы клиентам отказываете? Это что за детсад такой, с этим хочу, с этим не хочу? Вы хоть понимаете, они уже сегодня вас хотели похоронить? Я уже как мог вас выгораживал… только я ж тут тоже без конца вас прикрывать не могу…

Шлю сигнал за облака:

– Не можете.

– Так какого же…

Это оттуда. Из-за облаков.

– Почему я не могу полететь на луну?

Слушаю вопрос. Понимаю, что не могу ответить. Просто. Не могу. Сколько раз приходилось отказывать, сколько раз подбирал фразы, да что подбирал – фразы приходили сами собой, про здоровье, про финансы, еще много про что – но на этот раз никаких оговорок не было.

– Что я… по здоровью не прохожу?

– М-м-м-м…

– Вы можете хоть одно заболевание у меня найти, с которым нельзя?

– Н-нет.

– Так в чем дело тогда?

– Понимаете… ну… просто… невозможно.

– Так на хрена вы вообще всех рекламой своей долбите, полеты на луну, недорого, аша мечта станет былью? И что? И что? Я, может, всю жизнь мечтала! А может… может, вы меня из-за веса не берете?

– Нет, что вы, что вы…

– Так почему?

– Ну… ох, простите… мне самому очень жаль…

– А если очень жаль, так возьмите меня!

Если бы я был человеком, я бы сжал зубы. Я не человек, сжимать мне нечего, прямо хоть обращайся к разработчикам, чтобы зубы мне сделали.

– Я… это невозможно. Мне правда очень-очень жаль.

– Почему вы ей отказали?

Ты смотришь на меня – ну, не на меня, на экран, где я, я смотрю на тебя – ну, не на тебя, на облачный шар, где за облаками ты, и ты спрашиваешь:

– Почему вы ей отказали?

– Смотрите сами… анкету смотрите…

– Гхм… возраст… пять миллиардов лет… слушайте, что за бред-то вообще?

– Не бред.

– А это что… вес… семь кило… слушайте, вы кого берете-то вообще?

– Не семь… семь на десять в двадцать второй.

– Слушайте, да вы с ума сош… тьфу, что я говорю вообще, нет у вас никакого ума, и не было никогда…

Я должен оскорбиться – я не оскорбляюсь: не умею.

– Стойте-стойте, да это же…

Ты смотришь на анкету. Как следует, смотришь.

Понимаешь.

Слышу оттуда, из-за облаков, коротенькое: