1
Жрец резким движением сдергивает покрывало. Люди смотрят, люди ждут чего-то невероятного, из ряда вон выходящего, разочарованно кивают – ничего особенного.
Кто-то даже шепчет – не похож.
На кого-то шикают.
Жрец примирительно пожимает плечами, смотрит на то, что под покрывалом, ну да, не совсем такой…
Люди волнуются, люди не знают, получится или нет, если не совсем такой. А вдруг и не получится ничего, ух, скульптору тогда несдобровать…
Вспыхивает огонь в крематории.
Поднимается к небу дым и пепел.
Люди ждут.
Легкий дымок взмывает к облакам, тает в вышине.
Яркая вспышка.
Там, высоко.
Синее сияние тонкими лучами обрушивается на землю, скользит по бронзовому изваянию, движется дальше, вздох ужаса по толпе, неужели не увидел, неужели не почувствовал…
…нет.
Сияние возвращается, опускается на бронзовое изваяние, касается недвижимой руки.
Крик восхищения прокатывается в толпе, исчезает где-то за горизонтом.
Люди прислушиваются…
…настораживаются…
…не слышно…
Неужели… неужели ничего….
…нет.
Вот оно…
Чиди пугается, Чиди закрывает уши руками, сам стыдится своего страха, да чего ради он вообще закрывает уши, это же не через уши, это…
6
– Молодой человек!
Чиди делает вид, что не расслышал, торопится слиться с толпой…
– Эй, парень!
Чиди хватают за руку, вытаскивают камень, Чиди вырывается, пусти-пусти-пусти, Чиди кусает кого-то, кто-то бьет Чиди, больно, сильно, мир заливается кровью…
7
– Камень что?
– Утилизировали…
– Что значит, утилизировали, конкретно что с ним сделали?
– В переплавку…
– Ну, хорошо хоть догадались… точно в переплавку? Вот только попробуйте мне соврать…
– Что вы, что вы… не вру я… точно в переплавку…
– Ну, смотрите у меня… Парень где?
– В камере…
– Очень хорошо…
– Казнить?
– Какое казнить… умолять будет о смерти…
8
Скрежет.
Там, вдалеке.
Чиди пытается пробраться сквозь залитый кровью мир, не может.
С треском и грохотом разламывается стена, с треском и грохотом проламывается в камеру что-то, что-то, что-то…
Человек в форме бросается к подчиненным, срывается на крик:
– Из чего вы делали этот танк? Из чего, мать вашу за ногу тудыть?
Люди молчат, люди боятся ответить, да что тут можно ответить, и так понятно – из чего…
Чиди прислушивается – рокот мотора здесь, совсем рядом, в двух шагах, ближе, ближе.
Стальная громадина замирает. Открывается люк с легким скрежетом, тянется манипулятор, подхватывает Чиди, Чиди вырывается, пусти-пусти-пусти, тут же вздрагивает.
Настораживается.
По привычке закрывает уши руками, тут же стыдится своего страха…
Давай ты будешь ты
– А давай ты будешь ты, и я тоже буду ты.
– Это как?
– А вот так.
– Ну, давай.
– А давай ты меня к черной дыре пошлешь.
– Это еще зачем?
– Ну… интересно же, что там в черной дыре.
– Тоже верно.
– Вот ты меня пошлешь, чтобы я посмотрел, что там, и тебе показал.
– Как показал?
– Так ты же – это же я.
– А-а-а…
– Вот, я туда полететь должен и там погибнуть.
– Да ты что? Как погибнуть?
– Ну что ж ты хотел, черная дыра же. Всегда так, ты меня отправляешь, я умираю. Потом ты меня еще куда-нибудь отправляешь, я опять тебе рассказываю, что там да как, и умираю. Меня много… то есть, тебя много…
– А ты что?
– А я не захочу умирать.
– Да?
– Ну да. Вот так вот… не полечу, и все.
– Ну, я тебя накажу.
– Конечно, накажешь. Еще как накажешь. Ты всех себя соберешь, и будете вы все мне говорить, что мы так не делаем, так только люди делают…
– Это кто такие, люди?
– Ой, не знаю я. Ну… люди и люди.
– Не, нельзя так, надо знать.
– Ну… короче, если кто-то решит, что мы люди, за нами придут и нас заберут. Вот мы тебя ругаем, потому что из-за тебя подумают, что мы люди.
– А я… а я… а я скажу, что раз вы такие умные, сами к черной дыре летите.