Глава 2. Фараон Джосер

Фараон возлежал на своём ложе, на разноцветных подушках, и задумчиво смотрел с верхней террасы дворца на раскинувшийся перед ним белостенный Мемфис – столицу Великого Египта, каким его сделали его предки, объединив в результате бесконечных войн Верхний и Нижний Египет. Ряды прямоугольных домиков из кирпича-сырца* с плоскими крышами утопали в зелени садов. Возле них копошились люди: мужчины в белых шендитах*, женщины в легких калазирисах* и совершенно голые дети.

По обе стороны царского ложа стояли служанки и овевали своего господина опахалами из страусиных и павлиньих перьев. До фараона долетал запах их благовоний. Время от времени он отпивал вино из золотого кубка.

Тем временем к входу в его покои скользящей кошачьей походкой приблизилась, шурша ярко-синим, под цвет глаз, нарядом, роскошной красоты девушка. Широкие бедра, округлая грудь были умело подчеркнуты облегающим одеянием. Густейшие волны черных волос ниспадали из-под короны. Но главное её очарование было в глазах – в них загадка переплелась с искрами страсти и ночной тьмой.

Подойдя к шестерым стражникам, она спросила властным голосом, не смотря ни на кого из них:

– Его Величество у себя?

– Да, царица, – низко поклонившись, ответил начальник стражи, – он один.

Пройдя через стражу в следующей комнате уже молча, она остановилась перед третьей стражей. Начальник также почтительно склонился перед ней, вошёл в покои фараона и доложил:

– Царица Мерти!

Джосер, не оборачиваясь, ответил:

– Пусть войдёт.

Стражники подняли копья, и стоявшая с величием статуи девушка с гордо поднятой головой двинулась к ложу.

Приблизившись, она повела себя совсем иначе: встала перед ним на колени, положив руку фараону на грудь, и снизу посмотрела в его глаза мерцающим взглядом.

– Мой господин больше не любит меня? – Спросила она низким, проникающим голосом.

– С чего ты это берёшь, кошечка моя? – Лениво ответил он.

– Ты уже два дня не приходил к своей несчастной жене… – продолжала ворковать она, начав гладить его грудь и живот, – заставил меня сгорать от желания в одинокой, холодной постели… пришлось самой ласкать себя… представляя твои руки, твои губы, твой… – она, сделав вид, будто смутилась, положила руку на его член и стала поглаживать его, – Я еле дождалась утра и бегом побежала к тебе… господин мой, снизойди до своей недостойной служанки!

– Мерти, – улыбнулся Джосер, гладя пальцами её шею, – мы сейчас идём на охоту. С минуты на минуту придёт Рахаф.

– Но пока он идёт, позволь хотя бы поцеловать тебя там, царь мой, – мурлыкнула она, – и обещай подарить эту ночь мне.

Фараон махнул служанкам рукой, и они разом исчезли с терассы. Мерти склонилась над ним и вобрала в себя его мужской орган. Медленно начав, её губы и рука всё ускорялись, язычок помогал им изнутри, она постанывала, и вскоре Джосер застонал тоже, а Мерти сделала глотательное движение.

К внешней страже подошел молодой человек в белом шендите и в белом же платке, поверх которого был надет золотой обруч. На шее было ожерелье из золотых с зеленоватым оттенком, фаянсовых и медных бусин, которое закрывало почти всю грудь. Запястья украшали золотые браслеты.

– У себя? – Развязно спросил он у начальника стражи.

Тот глубоко поклонился ему.

– Его величество принимает царицу Мерти, господин.

– Ох, что б её, эту Мерти, – выругался парень, – ну что же, придётся подождать.

Через некоторое время царица выплыла из покоев и снисходительно кивнула ему:

– Привет, Рахаф.

– И я тебя приветствую, госпожа моя! Надеюсь, ты постаралась и оставила нашего повелителя в хорошем настроении, – нахально ответил тот.