Отец, помнится, подвернул ногу. Пришлось обратиться к какой-то женщине, вроде, местной знахарке дабы снять боль. Лудингирра тоже хотел пойти к ней, но к великому удивлению и не менее великой обиде, его почему-то не пустили.

Чем занимался отец в пещере с дикаркой – Лудингирра тогда не понимал. Только слышал стоны отца, а еще – стенания этой женщины и боялся, чтобы отцу не стало хуже. Тимахта провел с дикаркой всю ночь и к утру вернулся совершенно исцеленным. Так, по крайней мере, он сказал сыну.

Здесь же в горах Лудингирра познакомился с очень симпатичной девочкой -аморейкой. Она была чуть старше его; обладала сильным телом бронзового цвета и нравилась ему до безумия. Они вместе лазали по горам; девчонка всегда опережала его и каждый раз повторяла:

– Ну почему ты такой слабый? Настоящий воин должен сильным быть… Вот как я. Смотри…

И она ловко опрокидывала на лопатки маленького тощенького Лудингирру.

– Ну почему ты не сопротивляешься, а? Так нельзя! Тебя могут убить! – говорила она. – Почему ты все время улыбаешься? Ты что не хочешь быть воином? Ну? Давай еще раз!

И Лудингирра под ее натиском вновь летел на землю как подкошенный. Но он не обижался, наоборот – вставал и улыбался, улыбался, когда был с ней рядом и ничего с собой поделать не мог.

Однажды она принесла ему нечто завернутое в тряпку.

– Вот! Это тебе! – сказала она. – Мама говорит: настоящие воины, чтобы стать сильными должны есть это.

В тряпке оказался большой кусок козьего сыра. Ничего вкуснее Лудингирра не пробовал ни до ни после. Они сидели на каком-то уступе, прижавшись друг к другу, ели сыр и смотрели на горы. А на сердце было так спокойно, безмятежно и хотелось, чтоб этот сыр никогда не заканчивался. Лудингирра до сих пор помнил это состояние и ее, пропитанные детской заботой слова:

– Ты всегда ешь это! Понял? Тогда ты будешь настоящим воином, и никто тебя победить не сможет! Обещаешь?

Лудингирра с набитым ртом кивнул в ответ.

– От сердца говоришь?

– Угу.

– Хорошо, я верю тебе! – успокоилась аморейка.

И почему-то Лудингирра до сих пор не может забыть это детское приключение. А Дамгула… Дамгула это была страсть, что бывает редко в браке по расчету, но страсть на одну ночь.

И вот он в заведении. Смотрит на завсегдатаев, и какой-то горбун отводит его в зал, где под нехитрую музыку танцуют полуобнаженные девы. Удобно расположившись на мягких тюфяках Лудингирра пьет вино и смотрит на танцовщиц. Смотрит и ловит себя на мысли что нужна ему только та аморейская девчонка. Только она и никто другой. Любопытно знать где она теперь и как выглядит. Ради этого он бы все отдал: землю, дом и сверх того – полжизни.

Вино тихо кружит голову, и он выбирает себе смуглую красотку – она больше других напоминает ему аморейку и остается с ней наедине.

А во дворце пиршество перешло в свою заключительную стадию. Дамгула пребывала в женской компании, где между душистой бараниной и дильмунским вином обсуждались текущие дела государственной важности.

– Как странно, что Ургулы не было на пиру. Это же в его честь, не правда ли? – говорила одна знатная дама, что была когда-то избрана душой компании.

– Чего же тут странного, не пойму? Все и так знают, что Ургулу здесь терпеть не могут. – последовал раздраженный ответ ее соперницы – дамы очень эффектной.

– А вы слышали, – продолжила душа компании, – часть храмовой земли отдают Ургуле. И его родственники отныне могут торговать без пошлин.