И привез на станцию Ровеньки. Первое впечатление оказалось неприятным. Пошли в вокзальный туалет, типа сортир, который оказался в таком изгаженном состоянии, что потом снился им обоим много лет в кошмарных снах. Много лет спустя, если кто-то из них заболевал, то его другой спрашивал: « Ровеньковский вокзальный туалет не снился?» Нет? Значит, пошел на поправку! Но потом они пошли пешком через Гремучий лес по тропинкам. В тени столетних дубов, сосен и тополей журчали прозрачные ручьи, бьющие из артезианских колодцев, пели птахи небесные, стучали дятлы, а кукушка насчитала им бесконечно долгую жизнь. Через десять минут лес плавно перешел в парк культуры и отдыха имени Героев Великой Отечественной войны и, пройдя триста, четыреста шагов, они уже стояли на крыльце сказочного вновь выстроенного спорткомплекса «Юбилейный». Внутри все сверкало и немного пахло краской, а дежурный администратор, приветливо улыбаясь, провела их в кабинет директора. Степан во все глаза смотрел на человека, от которого будет зависеть его тренерская карьера: невысокий, лет сорока, очень за собой следящий, с черными, как смоль, напомаженными волосами, зачесанными назад, похожий немного на японца и лицом, и улыбкой, он явно выигрывал по сравнению с грубым брутальным и огромным Колюжным.. А когда Константин Дмитриевич Павлюченко (почти однофамилец Павлюкова) провел его по всему дворцу, показал ванну бассейна, сухой зал, большой спортзал, тренерскую, методкабинет, душевые и раздевалки и сообщил, что главной задачей ставит подготовку спортсменов высокого класса, что шахта денег для этого не пожалеет никаких, что через три месяца старший тренер получит двухкомнатную новую квартиру, Павлюков просто влюбился в нового директора и свою новую жизнь. Но радостный шум в его голове Павленко остановил вопросом о документах. Павлюкову, кроме трудовой книжки с записью тренер по плаванию, со стажем 1 год и классификационной книжки пловца второго разряда, предъявить было нечего! Согласитесь, не густо?! Почему директор решил его все-таки взять на должность старшего тренера? Что сыграло главную роль в его решении? Тот факт, что у него уже работали три тренера: два дипломированных легкоатлета, едва умеющие плавать, и один студент- заочник Луганского пединститута, плавающий хуже третьего разряда, а других найти пока не получалось? Или пламенный рассказ Павлюкова о себе, о Ленинграде и военном институте физкультуры, где он недоучился, о своем желании стать мастером спорта по плаванию и готовить мастеров как тренер? Или все вместе? Сам Константин Дмитриевич потом объяснял возмущенному завучу: « Да, бумаг мало у него. Но ты бы видел его честолюбивую и яркую физиономию, порвет всех! Я ему, кстати, поставил условие: к 1 сентября он должен представить справку о том, что является студентом-заочником по специализации «плавание» Киевского института физической культуры! Иначе, до свидания!

Павлюков человек вспыльчивый, холерический, еле сдержался, чтобы не назвать Павленко бюрократом, так как считал, что институт ему не нужен, что у него свои университеты, да и восстанавливать документы из военного института, не было времени. Поступить же на первый курс киевского института ему было необычайно трудно по двум причинам: во-первых, он со школьной скамьи совсем не занимался химией и биологией, которые нужно сдавать на вступительных экзаменах. Во-вторых, изуродованная ранением правая рука еще не была достаточно восстановлена, чтобы сдать экзамены по гимнастике и метанию гранаты. Например, нужно было подтянуться на перекладине 15раз, а он, преодолевая боль в правом плече, мог это сделать (весьма коряво) лишь четыре раза. Не говоря уже о специальном программном комплексе упражнений на кольцах, где требовалось напряжение в плечевых суставах, ему недоступное. Людмила тут же предложила пожертвовать медовым месяцем в Коктебеле, сидеть дома и готовиться, тем более, что в отпуск его не пускают. Но наш холерик завелся с пол оборота: «Меня кто-то может не пустить? Кто-то смеет посягать на мою свободу? Есть такая сила, которая меня остановит? Едем без разрешения этих клоунов! Право на отдых есть священное право!»