За одним из столов Лесь Петрович обнаружил своих, институтских: аспирантов Заводнова, Эдика Грача-Плодовоягодного, доцента кафедры Истории КПСС Завьялова и студента последнего курса Вовку Шацкого-Чацкого, бессменного члена комитета комсомола института. Аспирант Веня Заводнов тоже был членом комитета, но рангом повыше: заместителем секретаря. Кроме пива, на столе стояла тарелка с креветками и вторая тарелка с креветочной шелухой. Здесь же лежал «кирпич» – три печатных экземпляра диссертации Заводнова, которые он накануне забрал у машинистки. Лесь втиснулся со своей кружкой между мужиками. Пиво было неплохим. Наташа, в отличие от сменщицы Райки, водой пенный напиток никогда не разбавляла. Но, чтобы получить своё, не доливала кружки. Совсем чуть-чуть. И «клиенты» её за это очень уважали. Мол, женщина с принципом: лучше меньше, да лучше. И никто совершенно не обращал внимания на табличку с надписью, висевшую тут же: «ТРЕБУЙТЕ ДОЛИВА ПИВА ПОСЛЕ ОТСТОЯ». Беседа за столом не клеилась: слишком разношерстная кампания. Доцент вскоре, за несколько минут до прибытия электрички на Москву, отвалил. Аспиранты решили выпить ещё по одной кружке и послали за пивом Эдика. Отстояв в очереди минут десять, Грач взял по две кружки пенящегося напитка в каждую руку и, сильно вибрируя, направился к столу. Эдуард страдал нехорошей болезнью, которая называлась ДЦП. Болезнь проявлялась в нарушении координации движений, что вовсе не мешало ему вести активный образ аспирантской жизни. Конечно, по мере сил и возможностей. К примеру, в футбол он не играл, но являлся главным судьёй матчей. Трудновато было Эдику сражаться в настольный теннис или хоккей, но зато он легко и успешно резался в «подкидного дурака». С большим удовольствием Грач участвовал в коллективных попойках по случаю защит диссертаций, дней рождения и других мероприятий. А иногда и без всяких случаев, просто так, чтобы выпить с хорошим человеком пива или чего покрепче.

Эдик нёс кружки, и его сильно болтало из стороны в сторону. Веня Заводнов, предупреждающе вытянув длинную руку ладонью вперёд, крикнул:

– Осторожно, Эдуард!

– Не гунди, – Эдик с размаху шмякнул кружками об стол. При этом пиво выплеснулось и залило Венин диссертационный «кирпич».

– Т-т-вою мать!!! – дико закричал Заводнов, – Козёл недоделанный!

Грач, пытаясь исправить положение, смахнул рукавом пену, а вместе с ней и половину «кирпича» на пол. Веню хватил столбняк. Завтра он должен был представить диссертацию на кафедру для обсуждения. Заводнов схватил тарелку с креветочной шелухой и, перевернув, высыпал содержимое на голову Эдику. Тот подцепил дрожащей рукой кружку с пивом и плеснул обидчику в лицо. После этого случилась драка. Солнцедаров с Чацким силились оттащить совершенно озверевшего Веню от лежащего на листах его диссертации Эдика. Прибежала с полотенцем разливальщица Наташа, и только после этого конфликт удалось погасить. Лесь Петрович с Чацким подняли дёргающегося больше обычного Грача, у которого среди волос торчали креветочные отходы, и вывели его на улицу. Веня, ползая по грязному полу, собирал листы диссертации.

Спустя некоторое время, затарившись в гастрономе, все, кроме Вени, направились в общагу. По дороге к ним присоединились Жулеба и Гена Сидоров, аспирант проректора по учебной части Туликова. Осели в комнате Солнцедарова. Потом заглянула Дунька Чачка и осталась. От большого количества людей и выпитой водки стало жарко. Лесь снял с себя рубаху, брюки и туфли вместе с носками, заземлил себя голыми пятками. Пьянка была в самом разгаре, когда заявился Веня Заводнов с «дипломатом» в руке. Зачем он пришёл, то ли мириться, то ли сводить счёты с Эдуардом, было непонятно. Но Вениамин достал из «дипломата» две бутылки водки «Пшеничная», банку тушенки и выставил на стол. Лесь Петрович, разлив водку по стаканам сказал: