Двое солдатиков казахской национальности из части, расположенной недалеко от института, культурно отдыхали на берегу канала, уйдя в «самоволку». Дембель на носу, скоро домой. Почему бы и не отдохнуть? Портвейн был выпит, сигареты закончились, и они собирались уже возвращаться в часть. Вдруг, откуда-то со стороны канала, раздался треск льда, всплески воды, а затем какой-то мужик истошно закричал, разрывая тишину зимней ночи:

– Рятуйтэ, люды, рятуйтэ!!!

Воины, не сговариваясь, двинулись к середине канала. Там, в полынье барахтался человек, шлёпая ладонями по краю ледяного коридора и оглашая окрестности дурным голосом. Дембеля сняли ремни и бросили ему их концы.

Лесь Петрович Вивтюк-Солнцедаров, держась из последних сил на поверхности воды и, почти теряя сознание, вдруг, увидел, как откуда-то сверху опускаются ангелы с большими белыми крыльями. Но почему-то в солдатских бушлатах и с лицами то ли китайцев, то ли японцев. Ангелы, шевеля крыльями, бросили ему поводья. Ухватившись за них, Вивтюк чудесным образом воспарил над каналом. И тут один из ангелов пожаловался другому:

– Тяжелый, однако, шайтан.

Второй, нагнувшись над ним, сказал:

– Салам! Хал цалай? Как сам, мужик?

Лесь Петрович, лёжа на спине и вглядываясь мутным взором в подмигивающую ему Большую Медведицу, отвечал слабым голосом:

– Сейчас уже намного лучше.

Весёлая компания во главе с Романом Жулебой, шумно вывалившись из автобуса, направилась к общаге. Не доходя несколько метров до входной двери, директор Корягин обратил внимание на фигуру в черном заскорузлом, покрытом ледяной коркой пальто и без шапки, сидящую под тополем. С головы и усов человека свисали сосульки.

– О! Смотри, Саня, генерал Карбышев! – удивился директор, обращаясь к Царёву.

Присмотревшись, Саня узнал в обледенелой фигуре Леся Петровича Вивтюка-Солнцедарова.

Прошло полгода. В жизни аспирантов практически ничего не изменилось. Некоторые закончили обучение и покинули общагу. Кто-то из них защитился, но большинство разъехались, ожидая своей очереди. Наступало лето. В середине мая открыли купальный сезон и, соответственно, сезон пикников. Лесь Петрович, после декабрьского купания в канале, проболев недели полторы, вернулся в строй. Он сходил в воинскую часть, чтобы отблагодарить «ангелов» -спасителей, но демобилизовавшиеся в конце года солдаты уехали в свой солнечный Казахстан. После этого случая Вивтюк пить завязал. Продолжая вести и, надо заметить, довольно успешно свои научные изыскания, написал первую главу диссертации. Однако, ближе к лету творческий запал стал угасать. Потому что завязавший человек и непьющий или выпивающий иногда – это совсем разные люди. У завязавшего гражданина будто вынимают аккумулятор, который питает горящую внутри него лампочку. Вокруг становится сумрачно и неинтересно. И человек, резко переставший пить, тоже становится неинтересным и скучным.

Именно по этой причине диссертант, отложив материалы, впервые за много дней, отправился в «Шайбу». В пивной забегаловке всё было по-прежнему. Вокруг столов теснились мужики, на столах стояли кружки, стеклянные банки и молочные пакеты с пивом. К стойке выстроилась очередь, продавщица Наташа ловко орудуя кранами, наливала пиво из деревянной бочки. «Администратор» Веня, бездомный седовласый и седобородый дедок следил на общественных началах за порядком. Время от времени он, обнаружив, что кто-то втихаря дымит сигаретой, кричал высоким голосом:

– Наташа, курють!

Наташа выбегала в зал со скрученным мокрым полотенцем. Впрочем, до рукоприкладства дело не доходило: нарушитель своевременно и суетливо гасил окурок.