Плетнёва обернулась и улыбнулась любовнику лучезарной улыбкой, демонстрирующей идеальные белые и ровные зубы.

— С чего ты взял, милый? — пропела она сладким голосом. — У мужчины просто живот прихватило, и он поинтересовался, как пройти к туалету!

— Стерва, — тихо прохрипел рядом пострадавший. Он сам того не зная, сделал ей комплимент.

Она перевела взгляд на пытающегося отдышаться Маркова, чуть наклонилась к нему. Приблизила лицо к Евгению так близко, чтобы слышал лишь он один.

— Спасибо, милый, за комплимент, — нежно проворковала Плетнёва. — Запомни, Марков, не смей приближаться ко мне или Лизе, иначе последствия тебе не понравятся. Я тебе такую информационную головомойку устрою, во век не отмоешься! Так что сделай одолжение — забудь о нас! Так лучше будет для нас всех.

Потом выпрямилась, подарила ему высокомерный взгляд, резко развернулась на каблуках и походкой от бедра направилась к ожидающему её Ване. И лишь на мгновение запнулась, когда услышала сказанное ей в спину:

— Не дождешься, конфетка! Я своё без боя не отдам.

Глухое раздражение затопила изнутри, грозя разнести тут всё к чертям собачьим, но Инна сдержалась и сделала вид, что не услышала. Марков всегда был мастером языком молоть, но на делах это никак не отражалась. Этот раз наверняка не станет исключением.

Знала бы Инна, как она ошибается, пожалуй бы, сбежала вместе с дочерью куда-нибудь в Антарктиду в гости к пингвинам. Хотя не факт, что и там бы Марков их не нашел. Инна сильно изменилась, но не брала в расчет тот факт, что и Евгений сильно поменялся за это время. И этого нового Маркова она совсем не знала.

4. Глава 3

— И кто это был? — вопрос Ивана в тишине салона автомобиля показался каким-то зловещим.

Инна, прикрывшая глаза и откинувшаяся назад, так что голова лежала на подголовнике, едва не застонала вслух. Ей тяжело далась неожиданная встреча с прошлым, но если еще и настоящее взбунтуется, то это вообще будет эпично. Губарев и так в последнее время проверял границы дозволенного, нервируя Инну этим. Ей бы тихо расслабиться после словесной битвы с Марковым, а Ваня снова приводит её в состояние повышенной боеготовности и играет с огнем. Доиграется ведь…

— Я же сказала, — отозвалась Плетнёва ворчливо, — никто.

И не соврала. Евгений Марков ей никто. Пустое место. Она стёрла этого человека из своей жизни. Он ничто.

Губарев повернул голову, чтобы внимательно посмотреть на неё. Проверял. Инна едва не рассмеялась. Он действительно думал, что сможет определить, врёт она или нет. Бедняжка. Как же Ваня ошибается! Инна умела врать мастерски, так что даже следователь с тридцатилетним стажем не подкопается. Навык, который Плетнёва приобрела, чтобы выжить. Пусть она им не любила пользоваться, но прекрасно знала, что ложь — прекрасный инструмент для манипулирования людьми, и умела этим инструментом пользоваться в совершенстве. Не стоило Губареву выбирать её, не стоило привязываться. Слишком разные они, с разными взглядами на жизнь и на семью. Похоже, придется всё-таки рвать отношения. Он слишком к ней прикипел, потом лишь больнее будет.

— Я так на дурака похож? — поинтересовался Иван, на дне его глаз плескалась ревность. Весьма болезненное чувство, мешающее адекватно воспринимать ситуацию.

— На дорогу смотри, — неожиданно рявкнула Инна командным голосом. Ненавидела, когда кто-то отвлекался от дороги за рулем. Она слишком любила жизнь, чтобы лишаться её из-за чьей-то глупости.

Ваня поджал губы, сверкнув глазами, давая понять, что разговор не окончен, но распоряжение Инны выполнил и снова стал следить за дорогой. Плетнёва же безуспешно пыталась справиться с накатившим на неё раздражением. Терпеть не могла, когда от неё что-то требовали или вгоняли в рамки, сразу чувствовала себя дичью, которую загоняют в ловушку.