– Стольман? – У Харви вытянулось лицо, и он чуть не подавился креветкой из салата. – Она же, кажется, увлеклась этим старикашкой Рэдрасом!? Или как его там? Ну и ну! Правда что ли?

Крейг перестал жевать. Его глаза уставились на друга, не моргая:

– Рэдрандом… – поправил Крейг и задумчиво прижал кулак к своему рту.

– Что не так? – переспросил Харви, ругая себя за излишнюю болтовню. – Ты поперхнулся? Нет? Прости, точно не припомню его имени, потому как временно отошел от дел… Знаешь ли, в больничке был. Но Стольман всегда была образцом морали и эта новость действительно никак не умещается в моей голове! То ни одной, а то сразу две симпатии к мужчинам одновременно!

– Так и есть, – сосредоточенно произнес Крейг и отодвинул тарелку с салатом. – Только Стольман увлеклась Рэдрандом совсем недавно. Буквально накануне несчастного случая… Ты меня понимаешь?

Смысл слов товарища накрывал Харви невидимой вуалью, по–прежнему отгораживая от остальных воспоминаний.

– Ты вспомнил? – осторожно прошептал Крейг, боясь даже сглотнуть слюну.

– Помню и все, – растерянно ответил друг, заморгав от небольшого шока. – Просто знаю это как факт. Временное замыкание.

Крейг пересел ближе к товарищу:

– Что ты помнишь?

Харви смотрел куда–то мимо Крейга, будто что–то рассматривал в стеклянном отражении окон.

– Ну… Я спешу на собрание акционеров… Потом ты смотришь на меня с неприкрытой злобой… Даже не знаю как идентифицировать твое выражение лица в тот момент… И я хочу положить конец нашей дружбе…

– Это все? – торопил его Крейг, нахмурив брови.

Услышанное расстроило обоих. Эти воспоминания совсем некстати, потому что несли жуткое ощущение боли. В подлинность этих воспоминаний не хотелось верить, потому что их дружба жива! Харви стало страшно, ведь на секунду в глазах Крейга он прочитал подтверждение тех событий. То был жуткий момент, который должен был бесследно раствориться в прошлом, но по закону подлости именно он первым всплыл в памяти.

– Мне гадко…– почти беззвучно выдохнул Харви. – У меня внутри будто что–то умерло… Я не хочу никого видеть… Я уезжаю… Уезжаю?

– Забудь! – неожиданно выкрикнул Крейг, хватая друга за плечи. – То есть память возвращается и это хорошо, но картина из прошлого, которую ты видишь, была лишь досадным недоразумением! Мы все прояснили! Слышишь?

Харви опустил глаза и встал. Он не мог дать ладу туманным образам в голове. На устах был единственный вопрос:

– Ты говоришь, что мне было хорошо с Присциллой, верно? А я помню лишь душевный скрежет, раздирающий меня изнутри… Меня не любила ни одна женщина… Я был одинок… Одинок, слышишь?…

И слова, сказанные полушепотом–полукриком, резанули Крейга в самое сердце.

– Ты что–то напутал… – будто оправдываясь, переубеждал Крейг, но видел, что Харви уверен в своих ощущениях и доверяет только им.

Что-то еле уловимое тенью пробежало по лицу Харви. Друг не успел дать хоть какой-то анализ увиденного, чтобы сообразить как перенаправить поток невеселых мыслей Харви в сторону настоящего, где он автор собственного будущего, которое зависит только от него – если не зацикливаться на частных, возможно ошибочных воспоминаниях, как Харви неожиданно выдал то, что заставило Крейга на мгновенье проглотить свой острый язык.

– Мне нужно разобраться с этим… Без сомнения, поможет терпение и время… Ты прав, оставлю это на потом, –с наигранной легкостью махнул рукой Харви, пытаясь последовать своему же совету, данному Присцилле – прошлое оставить в прошлом. – Поехали лучше прокатимся в одно место. Насколько я помню, ты готовил мне подарок ко дню рождения? Может самое время…