– Слышали про его невесту? – наверное, именно таким тоном выдаются государственные тайны.

Алина распахнула красивые голубые глаза и замотала головой.

– Нет, не слышала.

– Дело шло к свадьбе, но Андрея Сергеевича подвела нерешительность, а рядом с Нателлой очень вовремя оказался другой молодой мужчина. Он, кстати, раньше в нашем лицее работал, физику вёл.

– Павел Викторович, что ли? – теперь уже я округлила глаза.

– Да, он. Посмелее оказался, и Нателла ушла к нему. А он – к ней, в соседнюю гимназию.

Я прищурилась, вспоминая историю полуторалетней давности. Тогда Павел Викторович Остапов, единственный физик среди наших коллег-мужчин, внезапно засобирался в другую школу.

– Вроде бы там оборудование лучше и зарплата больше.

– Ну-ну, – Надежда Денисовна, хмыкнув, постучала по тетрадям. На пальцах сверкнули кольца и аккуратный маникюр. – Платят так же, у меня там кума работает. И оборудование самое обыкновенное. Конечно, Остапов ушёл за Нателлой. Они женаты, у них уже дочка, а наш один сидит. Потому что женщины любят смелых и решительных.

– Мда, – только и смогла сказать я.

Ни смелым, ни решительным Андрей себя пока не проявлял. Правда, теперь причины стали яснее, хоть я и догадывалась о них раньше.

В тот вечер, поддавшись порыву устроить себе праздник души, я заглянула в кондитерскую неподалёку от дома. Муки выбора были долгими и изощрёнными. Пирожные в сливочной и карамельной глазури, любимые с детства «орешки» со сгущёнкой, имбирные пряники с новогодними узорами… Мастерить такие аппетитные лакомства – это настоящее преступление!

– А что это за «Даниэль»? – спросила я, заметив чёрную коробочку, скромно стоявшую в углу на стыке стеллажей.

– Горький шоколад, ассорти, – румяная улыбчивая продавщица протянула мне коробку.

Набор с «оригинальными добавками с разных континентов мира» и вправду поражал сочетанием вкусов. Был и африканский шоколад, и карибский с морской солью и какао-крупкой, и апельсиново-имбирный из Океании, и с карамелизированными орехами из Центральной Америки.

Но привлекательнее всех оказался южноамериканский шоколад с перцем Чили и лаймом. Уже дома, наслаждаясь вкусом и пробегая взглядом по упаковке, я прочитала: «Эти ингредиенты разбудят огонь для долгих и страстных ночей».

– Хм, надо же!

Какой изящный намёк получится, если выбрать удачное время!

28.12.14. Я и напарник служили Советскому Союзу, который только-только вставал на ноги. Мы давно и успешно избавлялись от диссидентов и прочих вольнодумцев, но в этот раз враги народа загнали нас в угол.

Мы из последних сил бежали к зданию с огромным круглым куполом. Укрыться там, за этими массивными колоннами, а лучше – внутри. «И когда этакую махину успели построить?» – мелькнуло в голове.

Деревянные двери распахнулись перед нами, и мы ворвались внутрь. Андрей бежал чуть впереди и определённо знал дорогу.

– В гримёрку, быстро!

В гримёрку? Ах да, это же театр…

Фойе, ещё одно фойе – всё в люстрах, зеркалах, коврах. И потом – узкие деревянные лестницы, а за ними – служебные помещения.

Первое же оказалось гримёркой. От приглушённого света, обилия цветов и зеркал вдруг стало неловко. А враги уже ломятся в дверь!

– Знаешь, что нам нужно сделать? – выдохнул Андрей.

«Заняться любовью», – молнией ворвалась в мысли догадка. Если мы займёмся любовью, враги исчезнут.

Я посмотрела на Андрея, а он – на меня, но ни один из нас не решился сделать хотя бы шаг навстречу.

В реальности врагов звали Занятость и Отчёты, и они не сдавали своих позиций даже в последние дни года. Листов в никому не нужных стопках хватило бы на целую диссертацию, но и обычные учителя, и завучи были вынуждены сражаться с ними, тратя время понапрасну. У меня, по крайней мере, был Андрей. Когда недоставало энергии и почти закрывались глаза, лучшим лекарством были его прикосновения. В одном из стихотворений я так и написала: