Графиня Потоцкая была крайне изобретательной дамой. Перед тем, как сбежать из страны в 1917-ом году, она сама закрыла ставни усадьбы и разместила на фасаде громадную вывеску:

«Входъ строго васпрещенъ. Этотъ домъ принадлежитъ советской власти. Потоцкая аристована и помещена в тюрьму!»

И для убедительности сделала пару ошибок в надписи, чтобы не возникло никаких сомнений, – писали люди компетентные в своем деле, печатью невежества заверили свое повеление.

Сотворив «оберег» для родового гнезда, графиня запаковала ценные вещички – и на вокзал. Когда небольшой обман Потоцкой раскрылся, пламя революции поугасло, особняк передали на баланс города. У входных дубовых дверей, случайно не угодивших на растопку, поставили гипсового пионера с горном, приколотили дощечку «Дом культуры». Культурные люди проявили деликатность к старинным интерьерам. Шли годы, дом ветшал, требовал капитального ремонта, и здание «законсервировали до лучших времен», случилось это еще до рождения Марты. Однажды она попала внутрь, хотя родители и запрещали детям подобные шалости, пугая призраком старой графини. Остатки былой роскоши ошеломили Марту.

Над головой – облупившаяся фреска с изображением полумесяца и россыпью звезд. Зачем так высоко картинки рисовать, смотреть неудобно.

Под ногами – черно-белая мозаика в шахматном порядке. Жаль, плиточки поцарапались, тащили по ним что-то тяжелое.

Удивительной казалась огромная голубая роза, нарисованная на стене зала. Разве бывают розы такого цвета?

На столбе – глаз в центре треугольника, направленного вершиной вверх. Марта сразу поняла по синим теням на веке, что глаз женский. Он следил за непрошеными гостями, вопрошал: «Зачем явились, недостойные?»

Узоры кафельных печей выглядывали из-под облупившейся синей краски, мифологические герои прятались за дешевенькими обоями. Воображение с легкостью рисовало недостающие элементы: хрустальные люстры и картины в золоченых рамах, мягкий свет и фортепианная музыка, тяжелые портьеры на окнах и диваны, обитые зеленым штофом.

Инициатором этой вылазки был Димка Топалов, который отправился искать клад и заразил своим азартом одноклассников. Никаких сокровищ они, конечно, не нашли. Зато Марта свалилась с лестницы и чуть не свернула себе шею. Больше всего ее огорчило, что занятия с Топаловым пришлось отложить из-за растяжения лодыжки. На костылях не особенно побегаешь за лодырем, Димка наслаждался свободой по полной…

Сейчас Марта с удивлением подмечала изменения: пластиковые окна, жалюзи, новая черепица, кремовая краска на свежевыкрашенном фасаде. У дома появился владелец.

– Неужели кто-то выкупил? – недоверчиво спросила она.

– Да, Хорьков вложился. Хозяин мясного комбината и местный депутат. Вообразил себя потомственным дворянином. Реставрация стен, монтаж кровельного свеса и отливов, шлифовка абразивами, полная гидрофобизация – короче, хренова туча денег ушла. Дешевле было новый построить, но кто платит, тот и музыку заказывает.

Марта подозрительно уставилась на Топалова:

– Ты же вроде не доучился, техникум бросил. Откуда такие познания в строительстве?

– Жизненный опыт, – обтекаемо ответил он.

Все понятно, на стройке калымил. Чернорабочим. Она украдкой взглянула на его руки. Мозолистые, крепкие, с аккуратно подстриженными ногтями. У Артема, к примеру, руки музыканта – тонкие запястья, длинные пальцы, не державшие ничего тяжелее карандаша и компьютерной мышки.

– Недавно госпожа Потоцкая нарисовалась. Не сама, конечно, праправнучка. Хотела права оформить на заброшку, но Хорьков ее опередил, у него ремонт полным ходом, разве отступится? – продолжил Топалов.