– То есть вы оправдываете наркотики? – сухо произнесла Валерия, прерывая мою мысль, словно опасаясь развивать ее дальше.

– Что вы, нет конечно. Поэтому их и не употребляю. Но вы обвиняете наркомана, а я пытаюсь его понять.

– Не надо снимать с них вины.

– Да перестаньте сыпать обвинениями. Давайте попробуем разобраться. Это – не его вина. Это – его боль. Страшная боль, об истинных масштабах которой вы и представления не имеете. Это очень дорогая цена, которую некоторым Творцам приходится платить за свои инсайды. И если, как вы только что утверждали, невозможно разделить Творчество и Творца, то это не повод, чтобы винить его в чем-то. Это повод, чтобы хотя бы попытаться заглянуть в его мир и увидеть за колоссальным напряжением, страданиями, болью и страхом, его мечты, полеты, надежды и переживания. Как говорится в христианстве: «нужно разделять грех и человека, этот грех совершившего» – это высшая христианская добродетель. А вы, получается, их как раз смешиваете. То есть вместо того, чтобы очистить от порока Творчество, вам проще перемешать их вместе и вынести обвинительный приговор. Но Творчество – это не только книги, песни, композиции, полотна, стихи, скульптуры. Это – жизни, стоящие за ними. И мы не можем эти жизни оценивать, потому что мы ничего о них не знаем. И если человек попал в плен к наркотикам, стремясь с их помощью, возможно, успеть впустить в свою и наши жизни как можно больше своего Творчества, как мы можем его за это осуждать?

Лера вздернула брови.

– Но так можно невесть до чего договориться. Оправдать наркотики, пьянство, разврат. Если все-таки взять за аксиому, что творчество должно…

Я картинно взмахнул руками:

– Да никому Творчество ничего не должно. Простите, что перебил вас. Когда оно успело у вас или у кого-то еще в долг взять? Кто этот долг определил, и кто его в эти долги вогнал? Парадокс нашего мира заключается в том, что если наркотики и делают плохо кому-то, то в первую очередь самим Творцам и их родственникам, но не тем, кто наслаждается их Творчеством. Многие даже не догадываются об истинной цене того, что Творцы дарят им. И я не оправдываю алкоголизм или наркоманию. Я просто хочу быть максимально объективным. Вот вы, Лера, уже загнали определения Творчества в жесткие границы, а это в принципе невозможно. Творчество безгранично и безусловно. И проблема Творцов в том, что их мозг зачастую просто не может справиться с осознанием этих масштабов и возможностей. И тогда они прибегают к стимуляторам. Вы так пренебрежительно говорите про этих людей, словно они насильники, воры или наркотороговцы. Да, они уничтожают собственную жизнь, но это исключительно их беда, их Великая Жертва. Ведь по-другому они просто не знают, как заставить свой мозг работать на других оборотах. Тот же Горшок, если мы заговорили о нем, сжег себя наркотиками не ради сомнительного удовольствия, а ради Творчества, чтобы успеть сделать и оставить после себя как можно больше своего наследия. Это его слова, а не моя интерпретация. И с этим явлением, безусловно, нужно что-то делать. Но сделать это можно лишь тогда, когда мы – те, кто пользуются плодами Творчества, задумаемся о том, какой ценой это достается самим Творцам. Почему они вынуждены терзать свой мозг, пытаясь сделать его более продуктивным?

– Подождите, Андрей, но ведь можно же обходиться без наркотиков и даже без алкоголя. У нас много знакомых ребят очень талантливых, кто творит без стимуляторов.

Я пожал плечами.

– Можно, конечно, повторюсь, и даже нужно. И хвала Творцам, которые научились так жить. И я надеюсь, что ваши знакомые ребята тоже будут очень известны, их будут копировать, им будут подражать, о них будут помнить через много лет после их ухода. И они действительно счастливчики, если научились творить исключительно на собственных ресурсах. Но если мы говорим о Глубоком Творчестве, это скорее исключение из правил. Понимаете, реальность такова, что даже большинство обывателей не используют свой мозг хотя бы на пять процентов. А о Творцах я уже и не говорю – им нужны совсем другие скорости. Поэтому некоторые из них и прибегают к различным, но зачастую, самым доступным и знакомым способам разгона. Я же не оправдываю алкоголь или наркоту, я говорю о том, что весьма значительная часть Творцов вынуждена прибегать к стимуляторам, потому что иначе их мозг взорвется или, наоборот, уснет. И вот тут как раз и возникает парадокс. Чем больше вовлеченность Творца в трансовые, глубинные состояния, тем острее он чувствует необходимость ускорить свое мышление. А иногда ему, наоборот, необходимо притормозить, «заземлиться» – как остужают ядерный реактор, не давая ему взорваться. А как это сделать? Никто этому не обучает. У людей нет в доступе эффективных технологий, позволяющих это делать. Конечно, есть много очень талантливых, созидательных трезвомыслящих ребят. Но тех, кто может самостоятельно испытывать то, что я называю «Глубоким Творческим Трансом», не так много на самом деле. А те, кто не знаком с этим состоянием, в большинстве своем плавают на самой поверхности творческих потоков. Во всяком случае большинство тех, кто отваживается нырнуть глубоко в эту пучину, вынужден искать варианты.