– При всем. Творчество человека несет на себе печать его мировоззрения. Творчество должно развивать тех, кто его воспринимает, а не погружать в угар низменных страстей, вслед за самим творцом.

Я задумчиво покачал головой.

– А если все-таки опять шагнуть за границы предубеждений? Разделить личную жизнь творца и его произведения?

Лера категорично помотала указательным пальцем перед собой.

– Не получится. Личная жизнь творца накладывает на его творчество слишком мощный отпечаток.

Я на несколько секунд отпустил руль и похлопал Лере.

– Браво, Валерия. Это очень важно – то, что вы сейчас сказали. Но, боюсь, вы даже сами не понимаете, насколько вы правы. К сожалению, в обществе существуют другие установки. Зачастую воспринимают лишь конечный продукт, абсолютно игнорируя то, как, кем и при каких обстоятельствах он был создан. Неважно, например, что детство того же Бетховена было наполнено тяжелейшим трудом, принуждениями и побоями. Никто даже не догадывается, какими драматическими событиями была полна его жизнь. Об этом никто не знает, и знать не хочет. Важно, что человечество получило «на выходе» – его удивительную музыку. И это – трагедия Творчества как направления. Но об этом мы сейчас не будем говорить. Сейчас задача другая. Скажите, Валерия, если бы вы не знали, что панк-музыканты бухают или колются, ваше отношение к их музыке изменилось бы?

– Возможно, – неохотно кивнула Лера, – но я знаю, поэтому, в конкретном случае, оно не изменилось. Я считаю наркотики и алкоголь одним из самых больших зол человечества. Поэтому лично для меня все, что связано с этими пристрастиями, изначально является деградацией.

Я склонил голову набок, раздумывая над сказанным.

– Хорошо, не будем вдаваться в глубинные мотивы такого вашего резкого неприятия этой сферы. Возможно, на это есть какие-то личные причины…

Наблюдая за реакцией Леры, я отметил, как неуловимо дрогнули и исказились черты ее лица, словно память пробудила какую-то детскую травму.

– Но тогда тем более есть вариант посмотреть на это явление с другой стороны. Вот вы сказали про невозможность разделять Творчество и личность Творца – и это очень важно и правильно. Но почему это слияние у вас происходит на основе только негативного компонента?

Я сделал небольшую паузу.

– Вот смотрите: ребята играют очень хорошую музыку, пишут очень хорошие тексты. Их не только до сих пор слушают тысячи людей, они воодушевили на появление десятки коллективов – создали, по сути, новое направление в роке. Но вы все это перечеркиваете, зацепившись за их пороки, о которых, причем, вы сами знаете только по слухам. Вы же не прибухивали вместе с ними на разгульных рок-вечеринках, не видели это все своими глазами? Однако уже осуждаете. Но при этом вы ничего не знаете об обстоятельствах их личной жизни. Как они создавали все свое грандиозное наследие, как страдали, боялись, любили, о чем мечтали, сходили с ума и шагали туда, куда далеко не каждый отважиться шагнуть. Вот вы, Валерия, ничего не знаете о том, что толкнуло того же Горшка на наркоту?

– Вы сами только что сказали, – бросила уязвленная Лера, – не знаю, потому и не говорю. А говорю о том, о чем известно всем. Андрей, – девушка глубоко вздохнула, – ведь речь сейчас идет не об обстоятельствах и причинах, почему он это сделал. А о том, что он, вольно или невольно романтизировал наркоту для своих фанатов. Ведь они подсознательно равняются на своего кумира, пытаются идти за ним, подражать ему.

– Вот в этом и заключается одна из серьезных ловушек, – значительно произнес я, – наркотики – это не причина, а следствие. Они оттягивают на себя все внимание. За ними вы не видите глубинной мотивации. Почему-то в плане равнения на кумиров мы сейчас обсуждаем именно пороки, а не творческую составляющую. Почему бы этим фанатам не стараться создавать отличные песни? Почему вы думаете, что они считывают именно наркоту? Потому что ответ очевиден – тот, кто видит полет фантазии, сам ощущает его возможность в своей жизни. А тот, кто склонен к хаосу, видит только хаос и его производные.