Но затем, за те несколько раз, когда Реодор посещал земли Бирнарда, он заметил темную сторону Элеи, что так и рвалась наружу в беспричинных приступах гнева, раздражительности, стремления обвинять всех и вся.

Но даже это он готов был понять. Быть нелюбимым ребенком в семье очень трудно. Ведь Бирнард сам оговорился как-то, что винит свою дочь в том, что его жена погибла при родах.

Спохватившись, Бирнард, конечно, тут же поправился, дескать, все равно люблю Элею, она же родная кровь. Но слово не горгун, вылетит, не поймаешь.

Но кроме всего прочего, Реодор заметил в фири коварство и изворотливость, которая, словно холодная змея, вновь и вновь проглядывала во глазах девушки. А однажды он проснулся ночью от тягучего чувства опасности. Его чувства, натренированные за годы войны с пустошниками, не подвели его. Над его постелью стояла Элея с занесенным кинжалом, блестевшим в свете голубоватой луны.

Тогда он схватил ее за руку, крепко сжал, вынуждая выронить оружие. Элея завизжала, укусила за руку и злобно прошипела:

— Я не стану твоей женой, дракон! — и, вырвавшись, внезапно зарыдала и убежала.

Наутро Реодор продемонстрировал Бирнарду укус, кинжал и спросил, не подозревает ли тот, что его дочь не хочет замуж. На что зеор на голубом глазу сказал:

— Ох, эта молодая кровь! Побуянит да перестанет, а после импринтинга вообще ласковой будет.

Реодор развернулся и, бросив кинжал Элеи в мусорную корзину, вышел из кабинета Бирнарда. Импринтинг несомненно станет гарантией того, что Элея больше не попытается убить его. Но характер ее от этого не изменится, увы.

Поэтому к сегодняшнему дню, когда должен был вылететь дракон Элеи, у Реодора не осталось никаких иллюзий насчет их будущего брака.

Еще утром с тяжелым сердцем он прибыл в имение Бирнарда, чтобы быть готовым к импринтингу. На этом опять-таки настоял отец Элеи.

И вот, услышав визг и верещанье в покоях невесты, Реодор с мечом наготове вбежал к ней, ожидая увидеть все, что угодно: от вампиров до пустошника. Но Элея стояла, хлопала глазами и показывала на своего горгуна, вольготно улегшегося на кровати.

Видимо, это была часть какого-то плана хитрой девицы. Взглянув в лицо делающей невинный вид Элеи, Реодор окончательно удостоверился в этом.

Он все время ждал подвоха и вот, кажется этот момент настал.

Элея.

Я увидела, как губы мужчины слегка изогнулись в насмешливой улыбке, коснувшейся и серых проницательных глаз, и мне стало невероятно стыдно за свой запущенный внешний вид.

— Зеор Реодор, — слегка приседая, обратилась к нему служанка, — зеор Бирнард зовет вас.

Значит, все-таки это жених Элеи. Я опустила ресницы, чтобы слегка притушить удивленно-любопытное выражение, понимая, что сейчас оно совсем не к месту.

Реодор окинул еще раз меня внимательным взглядом и, развернувшись, вышел. Я издала долгий выдох, словно только что вынырнула из глубины и провела руками по бокам, оглаживая пушистый белоснежный банный халат.

И как это такой мужчина вдруг женится на Элее? Я покачала головой, думая, что это он мог бы бежать от этого брака, сверкая пятками, а уж никак не бывшая владелица этого тела.

А что делать мне? Я повернулась к зеркалу, словно ища ответы. Так, во-первых, надо привести себя в порядок. Что бы мне не уготовано, стоит пройти это с достоинством. А во-вторых, необходимо искать путь вернуть Элею в ее тело, пока она не натворила там бед.

— Принесла расческу? — перевела я взгляд на служанку.

— Ой, — всплеснула руками девушка, покраснев, — я сейчас, сейчас…

И она, не мешкая, выскочила в коридор.

Задумчиво я повернулась к кровати и вздрогнула, едва сдержав рвущийся из горла визг. О непонятном мне горгуне я уже и забыла, и он решил о себе напомнить, явившись во всей красе.