Так ли я дурно играю? Или это насмешка судьбы?

Я должен страдать всю жизнь из-за того, что не могу получить желаемое?

Всю свою юность я подрабатывал то здесь, то там, не желая, однако, расставаться с мечтой. Потому и не устраивался на постоянной основе. Я верил, что ещё смогу получить достойное образование, накопив необходимую сумму для поступления в Королевскую академию драматического искусства. Но шли годы, а я этого так и не сумел, и только даром потратил время. Я упустил свой шанс.

В моём нынешнем возрасте уже глупо получать образование, ведь по-настоящему я смогу тогда выйти на сцену лишь к третьему десятку. И даже если бы всё вышло удачно, не сочтут ли меня слишком старым для ролей героев-любовников и не оставят ли навсегда на задворках задников и декораций, как второсортную разноплановую реликвию? Мой дух, желающий во всём быть первым, не сможет с этим примириться.

Сколько раз я уже приходил в театры и узнавал, что немногим раньше моего появления они уже приняли человека на вакантное место. Сколько порогов я переступил, доказывая, что при помощи одного только своего таланта могу стать гением и давать полные сборы спектаклями со своим участием. Они оставались глухи к моим увещеваниям. Мне предлагали заняться самодеятельностью или открыть собственную театральную студию. Никто из них и понятия не имел, что я жажду лишь самой крупной сцены города и работы с подлинными мастерами. И я всё надеялся, что в следующий раз мне повезёт больше или кто-то случайно оценит моё мастерство и предложит заветную работу. Но это тянулось годами. Вот, что имел в виду Генри, говоря, что я смотрю на мир сквозь розовые очки. И по-своему он был прав, как это ни тяжело признать.

А ещё брат часто вздыхает, что я до сих пор не обзавёлся собственной семьёй. Он считает меня легкомысленным, потому что, по его мнению, я не способен на серьёзные отношения. Много раз мои подружки стучались в его квартиру с вопросами о том, где можно меня найти, потому что я часто прибегал к уловкам. Зная, что скроюсь в скором времени, я называл им адрес брата, уверенный, что он поможет мне спровадить их. И вдобавок, мне казалось это смешным. Я помирал со смеху, представляя, как он, лишь недавно женившийся, открывает дверь и видит перед собой очередную незнакомую девушку, пытающуюся отыскать меня по следам того адреса, что я оставил после своего внезапного исчезновения.

С юности я знал, что достаточно симпатичен, и пользовался этим. У нас с братом тёмные как смоль волосы и голубые глаза нежного оттенка, что придаёт необычный контраст нашей и без того привлекательной внешности, причём мы оба достаточно высокого роста. Так что нет ничего удивительного в том, что девчонки всегда стайками вешались мне на шею. Но мысли мои были заняты путями достижения славы, так что к любви я относился, как к игре, как к авантюре, в которой есть и свои приятные моменты, и опасности. Самому мне не хотелось ни за кем ухаживать, потому что обделён вниманием я не был. И так я гулял сегодня с одной, завтра с другой, кружа девушкам головы и упиваясь своим мастерским подражанием безумно влюблённому, тому самому Ромео, которого в детстве прямо таки боготворил. Я думал, что так будет всегда, ведь вблизи доков достаточно простодушных девиц, которым можно наврать с три короба, и которые этому поверят. Ни о чём серьёзном я не помышлял. Женщины были для меня добычей, которую я пытался поймать в свои сети, распушив хвост павлина. Завоевав одну и пробыв с ней некоторое время, я терял всякий интерес, потому что вдруг находил недостатки, а загадка в ней куда-то пропадала, и переходил к другой.