Естественно, цензура напрямую связана с консерватизмом. Консерваторы обычно психически тревожны, им нужно найти успокоение в структуре, упорядоченности, предрешенности. Посредственность не принимает все необычное, яркое, непривычное, свободное, потому что не умеет создавать, то есть цензура в принципе противоположна искусству. Но самое отвратительное – это самоцензура, когда исполнитель изо всех сил старается угодить власти. Художник-творец задает вопросы, чтобы выявить и решить проблему, цензор замалчивает ее, выпуская в свет, главным образом, серые и безвкусные вещи.

Конечно, некоторым гениям временами удается обойти препоны цензуры, но, сколько гениев и их произведений исчезло в этой трясине?

Одним из самых катастрофических примеров цензуры в науке является деятельность Лысенко. Этот недоучка полностью отвечал коммунистической идеологии и его работа «на благо народа» спровоцировала голодомор и гибель миллионов людей. В современном мире тоже существуют запреты на сравнение рас, народов, полов и т.д., особенно по работе мозга. Зато безграмотные установки типа «все люди одинаковые» приводят к уничтожению целых областей знаний, копившихся десятками лет. В конном мире также полно цензоров, не знающих психики и биомеханики лошади, что приводит к роллкурам, ударам шенкелем на каждый темп, натянутому поводу, превращению умного существа в спортивный снаряд, постепенно распадающийся на части, проблемам с поведением и т. д. А сколько гениальных лошадей отправляют на убой только потому, что они не удовлетворяют примитивные потребности подобных «лысенко»!

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Юлия Худякова: Это, как всё подряд обрубать тесаком под общий стандарт или вовсе выкидывать, если масштаб личности лошади не вписывается в понятия «подчинение». А способов «договориться», кроме как запретами, наказаниями и грубой ломкой, такие «цензоры» не знают, да если им даже рассказать, это для них просто непостижимо… Из области фантастики или вошебства…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Цензура исходит из деления на свой/чужой, являющимся антитезой эмпатии. Она часто пользуется приемом «расчеловечивания» противника, что позволяет не пытаться его понять, и рассматривать просто как внешнюю угрозу. И я не просто так писал главу об истории, потому что именно с возникновением крупных поселений, отделенных от природы, последняя начала восприниматься все более враждебно. Таким же чужаком, еще со времен Ямной культуры, для людей выступала лошадь, которую надо было обязательно покорить и заставить. А чтобы было легче, ее относили к существам бездушным, хотя на практике, она часто оказывается благороднее и умнее двуногого, находящегося рядом с ней.

Идея борьбы и покорения природы воспевается в сагах и легендах. А как мы знаем, искусство отражает состояния, основанные на эмоциях.

Эмоциональность коллективистов – это палка о двух концах. В крупных объединениях, о чем писал еще в XIX веке писал Гюстав Лебон, интеллект легко сбрасывается «до заводских настроек», и на первый план выходят потребности лимбической системы: ресурсы, безопасность, доминантность, жажда власти, и т. п. Ярчайший пример этого – выводка арабских лошадей, которая часто проводится в странах Ближнего Востока. Коней выводят «настоящие мужчины», плохо умеющие управлять своими эмоциями, поэтому жеребцов они бездумно гоняют, подстегивают, дергают за повод, кричат, не понимая, что данный подход не имеет ничего общего ни с красотой, ни с эстетикой, ради которой эти лошади и выводятся.