Я просто возьму и тебя накормлю.

Какая-то сплошная жесть-месть:

Залезть-слезть-скрутить-набить…

О чём-то потом ещё говорить…

И снова жесть, дурь, hard-rock,

…Окна на север, не на восток.

Полешек бы в твой подбросить камин.

И чаю EarlGrey в подстаканнике старом.

Да чтоб кто-то рядом сидел, говорил

О чём? Всё равно. О том, что осталось.

…Холодно, отчего же так холодно?

Ты говорил, камин есть, плед, где они?

Чем дальше от прялки нить, тем она тоньше.

Позволь тебе этого не позволить. Никогда больше.

Больно-больно,

Сладко-сладко.

Я тихонько, я украдкой,

Я на цыпочках, по краю,

И меня ты не узнаешь,

Опахалом-дуновеньем

Жар непрошенный сниму.

И пока меня не слышишь,

Молча сзади обниму.

Солнце моё, не беги, не спеши,

Дай попривыкнуть к проросткам души.

Бережно их, неустанно расти.

Слишком ты жадным бываешь, прости!

Кипельно-нежными пусть поживут,

Робкими-свежими в утро войдут…

Не торопись, не спеши, не сжигай,

Дай им самим всё почувствовать, дай!

Я засыпаю с мыслью о тебе,

С улыбкой для тебя встаю с лучами,

И дорожу секундных стрелок бегом,

Отщелкивающих ночами.

Тебе, тебе – звонят колокола.

В тебя-меня – вонзается игла.

С тобой, тобой – шаги мои легки.

И счастье – есть. Запретам вопреки.

Не упусти его, не упусти,

Схвати его, прижми к своей груди!

Твои-мои, по кромке у воды

Запомнит свет бегущие следы.

Заговорит, задышит, запоёт —

Такое счастье хрупкое моё.

Всему виной – нежданная слеза.

Всему виной – влюблённые глаза.

Как где-то там, за Междуречьем, за…

Сияет взор на пыльных образах…

Не отличить мерцанье в небесах

От звона звёзд в волшебных голосах.

Тебе, тебе – душой принадлежу.

Тебе, тебе – ни слова не скажу.

Поёт весь мир, наполненный тобой,

И потому – ты был и будешь – мой!

Я что-то поняла в тебе самом?

А может быть, в себе, заиндевелой?

Иль показалось?

Барахтаясь под безнадежным льдом?

Себя пытаясь обозначить смелой?

Уже немало…

****

Созвон в веках. Из перемётных сум

Краюха хлеба.

Не впопыхах, нацеленно – иду

Туда, где не был.

Откуда зов доносится немой

Неразличимый,

Где ты опять проходишь стороной,

Мелькая мимо…

И не понять, о Боже, не понять:

Средь зол – что лучше.

Суда небес, увы, не избежать…

Целую ручки…

Серо. Холодно. Уныло. Все недавнее забылось.

Неужели разучилась противляться сентябрям?

Эх, сейчас бы на гитаре кто-то спел, да кто-то милый.

Я б душою растворилась, поняла бы, что не зря

Осень давит и занозит, льет дождями и тоскою,

В послезавтрашнее утро наверстать зовёт печаль.

Мне б согреться и оттаять, мне бы вспомнить —

для чего же

Я на свете существую…

Да от самых от начал…

Соприкасаются – родные души.

Чужие – мимо ходят отрешённо.

Кредит доверья тяжело нарушить,

Но если всё же – то вопрос решённый.

Не раз, не два – попытками понять

И возместить ущерб оттолкновенья —

Не сможешь ни познать, ни описать

Весь ужас наступившего мгновенья.

За что, за что? Ведь пять минут назад

Все было так. И распрекрасно было.

И вдруг ушло. Ты тычешь наугад

Подряд все кнопки. Но они остыли…

Остановись. Судьбу не обвиняй

В том, что случилось – что бы ни случилось.

Вот сто дорог. Любую выбирай.

Той больше нет. Она тебе приснилась.

Продлите жизнь родителям своим,

Которые давно не в этом мире.

В стихах и песнях поблагодарив

За то уже, что они просто были.

Вводили в мир неискушенных нас,

И пусть по-своему, но всё-таки любили.

И провожали в школу в первый класс,

И за пятёрки искренне хвалили.

Гордились нами за любой успех,

Хоть показать считали неприличным.

И лишь подслушанный из кухни смех

Давал понять: мы им небезразличны.