После откровения родственница стала реже заходить, видимо, посчитала, что сболтнула лишнего.

Полагаю, тот разговор за дверью и стал катализатором, тем самым толчком того, что мне позволили вернуться на учёбу.

Сначала отдали телефон, тоже явно с подачи Инессы.

С крохотной надеждой в сердце дрожащими пальцами я просматривала входящие уведомления, включив гаджет. Там была уйма сообщений от Тани и Егора и пропущенные звонки от них же.

Но ничего не было от Руслана. Наивно надеяться, что он захотел выйти со мной на связь. Оно и к лучшему. После прямой угрозы от Шведова точно поняла, что шутки с ним плохи. Я, наверное, никогда бы не нашла сил испытать судьбу, подвергнуть семью риску. Влас обещал убить их, если ослушаюсь…

Я грела и уничтожала себя воспоминаниями о Руслане, о том, как он смотрел с нежностью. Не могла поверить, что человек, обещавший быть рядом, стал источником боли по моей же вине.

***

Тишину помещения нарушало лишь размеренное постукивание аристократичных длинных пальцев о дубовый стол. Настенные часы с бесшумной стрелкой продолжали стандартный ход. Где-то там, в этот самый момент, было разбито два влюблённых сердца. Жестоким, озлобленным, эгоистичным человеком, не способным испытывать чувства к кому-то, кроме самого себя.

Но состояние спокойствия, размышления о будущем и построение планов мужчины, сидевшего во главе, было нарушено.

Дверь с грохотом распахнулась, светловолосый парень без разрешения нагло вошёл в кабинет отца.

– Влас… Яковлевич, извините! – фигуристая брюнетка вбежала следом.

На высокой шпильке её мелкие перебежки смотрелись нелепо, но начальству нравились стройные ноги в туфлях в сочетании с мини-юбкой. А ещё, нравилось задерживать на рабочем месте неприлично долго, но не по поводу отчётов. – Я пыталась остановить, но он… – неопределённо взмахнув рукой, девушка отчаялась разумно объясниться.

– Выйди, – Влас подал знак рукой, и та неуверенно ретировалась, не зная, последует ли наказание и лишение премии. – Что случилось? – обратился уже к единственному сыну. К слову заметить, весьма проблемному. – Во что ты опять вляпался?!

Именно в этот момент Влас обратил пристальное внимание на внешний вид чада: помятый, с распухшим лицом и рассечённой бровью, распухшей губой, в порванных джинсах и полуоторванным рукавом на куртке.

– Эта Лиза, – тяжело дыша, парень нервно провёл ладонью по светлой пятерне, казалось бы, не замечая собственное состояние. – С Князевым таскается, прикинь!

Влас мгновенно напрягся: лежащая ладонь моментально сжалась в кулак. После долгих лет борьбы за власть фамилия конкурента стояла поперёк горла. Сильно Влас ненавидел его, ох как сильно.

– С Игнатом? – Шведов-старший поднялся с места. Не часто его можно заставить нервничать, но сыну удалось. Неужели молоденькая девчонка, невеста сына, та, которая является главным козырем в его рукаве, трофеем и, возможно, последней надеждой на победу за Центральную Россию, раздвигает ноги перед мужиком, по возрасту годящимся в отцы?

Не то чтобы Влас сам не грешил подобным, просто от девчонки с видом наивной лани жёсткой подставы он не ожидал.

– Да с каким Игнатом! – Демьян посмотрел на отца, будто тот умалишённый. – С Русланом. Мудак с этой шваброй в одном универе учится! Я к ней поехал, а там этот нарисовался, прикинь?!

Блондин эмоционально начал пересказывать ситуацию. Он не уловил, что, услышав имя настоящего любовника девчонки Астаховой, его отец еле заметно выдохнул.

Игнат – проблема. А его щенок – так, щепка, валяющаяся на дороге. Отшвырнёшь и пойдёшь дальше.

С каждой минутой от услышанного на взрослом лице появлялась всё более отчётливая расслабленная улыбка. Влас должен был разозлиться, возмутиться, что с его сыном поступили неподобающе. К Шведовым обязаны относиться с уважением. А тем более Астаховы – те, которые валяются у их ног. Присосались к кормушке и не смеют слезть с неё. Влас умело приручил Вадима, посадил на поводок и не намерен отпускать зверушку.