За что? За то, что полюбила?

Посмела в первый раз почувствовать себя нужной? Ощутить поддержку и заботу?

Бедная Валюша, она так сильно переживала и пыталась помочь, но всё было тщетно. Никакие разговоры, колыбельные и объятия не могли вернуть прежнюю Лизу.

Янка… малышка, несмотря на юный возраст всё прекрасно понимала. Она не докучала, тихонько пробиралась в комнату и молча лежала рядом, обнимая меня со спины маленькими ручками.

День и ночь, ночь и день я прокручивала в голове одну и ту же проклятую сцену. Как будто со стороны наблюдала за нами с Русланом на той самой заснеженной парковке.

Но уже ничего не изменить и не исправить. Я собственноручно вынесла смертный приговор обливающемуся кровью сердцу. И его сердцу тоже…

Уверена, Руслан возненавидел меня – и правильно сделал. Я обманывала его, лгала, смотря в родные глаза. Говорила, что он единственный.

Я сделала ему непростительно больно. Поступила подло и недостойно. Господи, кто бы знал, насколько сильно я хотела, чтобы он проклинал меня, но только не страдал. Руслан этого не заслужил…

В первые недели Инессе особо не было до меня дела.

«– Что, решила поиграть в жертву, пытаясь вызвать жалость? Опозорила нас всех, бессовестная! Не понимаю, почему Шведовы до сих пор не отказались от тебя?!»

«– Ешь давай. Трупа в моём доме ещё не хватало.»

«– Ты пугаешь ребёнка своим поведением, бесстыжая девка!»

Я игнорировала сказанное в свой адрес. Мегера – меньшее из бед, свалившихся на и без того болезненную голову. Даже не смотрела на гостью в моменты монолога. Продолжала буравить взглядом дверь, мечтая, чтобы она поскорее ушла.

Но потом в Инессе что-то изменилось. Сноха начала всё чаще заходить, в её речах стало меньше проскальзывать резких высказываний. Она даже пыталась манипуляциями вынудить пойти на контакт.

«– Я могу поговорить с Вадимом. Он вернёт твой телефон. Хочешь?»

«– Если не нравится еда Валентины, так и скажи. Можем заказать вредный фастфуд».

«– Стоил он того, а? Чтобы сейчас так убиваться? Надеюсь, хоть в постели был хорош.»

Более того, в один из вечеров я нечаянно услышала странный лично для меня разговор:

«– Зайди к ней. Поговори, – ядовитый шёпот брюнетки был слышен за дверью.

– Не сейчас, Инесса, – голос дяди звучал отрешённо.

– Мне надоело возиться с твоей драгоценной племянницей, которая устроила нам «сказочную жизнь»!

– Я устал, – отрезал Вадим уже грубее.

– Думаешь, я не устала?! – Инесса перешла на повышенный тон. – Она практически ничего не ест и не пьёт. Валентина кормит её насильно и то через раз.

– Значит заставь, – вторя ей, повысил голос глава семьи.

– Заставить?! – ахнула его жена, причём не наиграно. – Ты хоть знаешь, что такое любовь? Что бывает с человеком, а особенно с молодой девушкой, сердце которой разбито?

– Я не понял, ты на что-то намекаешь?

– Я не намекаю, а говорю тебе прямо, – немного стушевалась она, от заданного вопроса. – Заставить я не смогу. Позвольте ей вернуться в университет, приставьте охрану, что угодно. Только жить дайте. Или боюсь, что та ситуация с таблетками повторится.»

В тот вечер я задумалась о том, почему Инесса злая и колючая. Может быть, потому что и её сердце было разбито? Но склеить его так никто и не смог? Неужели и меня рано или поздно будут ждать подобного рода изменения?

Позже подозрения подтвердились. В очередной из дней сноха ни с того ни с сего сказала мне вот что:

«– Ты везучая, знаешь? – задумчиво протянула она, тоже глядя куда-то вдаль. – Полюбила взаимно, хоть и с таким концом. А я думала, что моих чувств хватит для нас двоих на всю оставшуюся жизнь. Мы поженились с Вадимом, потому что я была беременна Яной. Он не любил меня и, наверное, уже вряд ли полюбит…»