Я действительно игнорировала его звонки. Не хотела привыкать к тому, что кто-то интересуется моей жизнью, и уж тем более – обременять Алекса своими проблемами. Тот вечер после вечеринки пробудил во мне чувства, от которых я пыталась убежать. Забота, защищённость, лёгкость – всего этого мне так не хватало все эти годы. Но начинать привязываться к Алексу, ждать его сообщений и встреч… Нужно ли это ему? Я не хотела быть навязчивой.

NikaIce: Привет, я уже в метро.

AlexCrow: Как настроение? Сдала тот зачёт, о котором рассказывала?

NikaIce: Настроение… Если честно, нервничаю. Этот ведущий – настоящий провокатор. Посмотрела пару выпусков и теперь морально готовлюсь к подвохам. С зачётом всё нормально, но я выжата как лимон.

AlexCrow: Умница! По поводу Павла не переживай, всех собак спустят на меня чтобы поднять рейтинги.

NikaIce: Я всего лишь учила до утра… Почему ты так спокойно говоришь о том, что тебя будут провоцировать?

AlexCrow: "Всего лишь"? Ты проделала огромную работу. А я просто привык – не реагирую на провокации. Им нужны скандалы, мне – упоминания в медиа. Когда понимаешь правила игры, всё становится проще.

Я смахнула последнее сообщение оставив его без ответа, так как чуть не прозевала свою остановку. Вместе с толпой пассажиров я протиснулась к эскалатору и через пару минут оказалась на улице.

Тут же по спине пробежали мурашки – кто-то пристально смотрел. Алекс стоял у входа в метро и махал мне рукой.

– Ты же должен быть в студии. Почему здесь? – спросила я, подходя ближе.

– Не хочу идти туда один, – просто ответил он, беря меня за руку.

За время нашего знакомства я заметила, как Алекс любит прикосновения. Сколько бы я ни твердила себе, что это ничего не значит, сердце все равно бешено колотилось.

– Ты какая-то тихая, – заметил он по дороге. – Все в порядке?

– Да. Просто устала после сессии. Рада, что этот кошмар позади.

– Отметим закрытие сессии? – улыбнулся он.

– Надо подумать, – попыталась увильнуть я.

Если он продолжит предлагать встречи, я не выдержу и соглашусь, даже зная, что потом будет больно.

– После интервью точно стоит отметить. Ты все еще нервничаешь? – его пронзительный взгляд заставил меня потерять дар речи.

– Я стараюсь не думать о вопросах. Мечтаю только о том, как завалюсь спать на двенадцать часов, подальше от прессы, которая теперь не дает проходу. Да, работа – это хорошо, но я не привыкла, чтобы каждый мой шаг разбирали под микроскопом, – устало потерла глаза.

– Ты читаешь все, что пишут? – удивился Алекс.

– Алина показывает каждую статью, радуется нашему успеху. Да и трудно не заметить, когда все соцсети пестрят заголовками.

– Ника, совет: перестань это делать. Я тоже сначала следил за каждой публикацией – это только мешает. А пишут далеко не всегда правду.

Его слова заставили меня вспомнить яркий заголовок «Олимпийская надежда России. Почему на грядущей Олимпиаде нужно ставить на Нику Властовскую?». Когда я увидела статью с этим названием, мне не стало приятно от высокой оценки прессы, а стало страшно подвести страну, тренеров, родных и себя. А обо мне и фигурном катании пишут все же не так много, как об Алексе.

– Как ты с этим справляешься? – спросила я у входа в студию.

– Включаю холодный расчет. Пусть пишут, пока это полезно для карьеры. Иначе невозможно было бы работать, – он открыл передо мной дверь.

В лифте мы молчали. На пятом этаже нас встретила суматоха подготовки – стилисты, ассистенты, техники.

– Здесь мне придется тебя оставить, – Алекс отпустил мою руку. – Увидимся перед выходом.

– Удачи, – постаралась я улыбнуться как можно увереннее и пошла в гримерку за девушкой, которая уже ждала меня.