p.121a36 Ни атомов.

Сказав, что удовольствие не есть вид движения, он добавил, что оно не есть и что-либо из атомов, подчинённых движению, ведь атомы в движении подпадают под виды движения. Сказав же «ни атомов», он параллельно добавил «ни того, что под видом движения», ибо все движущиеся [вещи] состоят из атомов. Подобным же образом можно показать, что число не есть род души: ведь душа не подпадает под первое деление числа (первое деление числа – на чётное и нечётное, но душа не есть ни чётное, ни нечётное), и она не причастна ни к одному из них (ибо не подходит ни под определение чётного, ни под определение нечётного). Но и точка, и «теперь» не суть количества, поскольку они не являются ни непрерывными, ни разделёнными, на что прежде всего делится количество. Таким образом, и животное не было бы родом бога, если бог не есть ни ходячее животное, ни летающее, ни водное.

p.121b1 Далее, если [род] сказывается о большем, чем то, что подведено под род.

То, что род сказывается о большем, чем вид, общеизвестно. Если же предложенное в качестве рода какого-либо вида сказывается о меньшем, чем вид, то очевидно, что оно не может быть его родом, поскольку сказывается о меньшем. Так можно показать, что животное не может быть родом одушевлённого: ведь одушевлённое сказывается о большем, чем животное, поскольку оно применимо и к растениям, которые не обладают чувствительностью. Также и сущее не может быть родом мнения, если мнение относится и к не-сущему.

Это место кажется тождественным с ранее упомянутым: «Далее, если предложенное в качестве вида истинно для чего-то, а род – нет», особенно поскольку в обоих случаях используется один и тот же пример. Однако между ними есть различие. В первом случае род отвергался не потому, что вид сказывается о большем, чем род, а потому, что вид сказывается о том, о чём род не сказывается.

Может случиться, что предложенное в качестве рода сказывается о большем числе [вещей], но не обо всех, о которых сказывается вид, а о других. Например, непрерывное количество сказывается о большем числе [вещей], чем количество, не состоящее из частей, имеющих положение: непрерывное присуще пяти [вещам] – линии, поверхности, телу, месту, времени; а не состоящее из частей, имеющих положение, – трём: числу, времени и речи. Однако если нечто не состоит из частей, имеющих положение, то непрерывное не присуще всем: оно не присуще ни числу, ни речи. Поэтому непрерывное не может быть его родом.

Здесь же опровержение рода строится на том, что вид сказывается о большем, чем род, как в случае одушевлённого и животного. Поэтому более уместным примером для этого места был бы пример сущего и мнения: ведь мнение сказывается о большем, поскольку относится ко всему сущему и не-сущему. Если же не всё сущее есть предмет мнения, то этот пример подошёл бы к упомянутому месту.

p.121b4 Снова, если [род и вид] сказываются об одном и том же.

И следующий этот способ общеизвестен. Если об одном и том же сказываются и предложенный род, и взятый вид, то предложенное не может быть родом, ибо род должен охватывать большее. Поэтому ни сущее не может быть родом единого, ни единое – родом сущего, ибо каждое из них в равной мере сказывается обо всём сущем.

Подобным образом можно показать, что ни начало не есть род первого, ни первое – род начала, если начало есть первое, а первое – начало. Так же и животное не есть род чувствующего, ибо они сказываются об одном и том же.

Род должен сказываться не только о большем, чем вид, но и чем отличие, как он говорит, и справедливо: ведь роды разделяются отличиями, и каждое отличие выделяет некоторый вид. Поэтому он и сказал, что элемент и начало таких [вещей] должны сказываться о большем, чем вид и отличие.