Если удовольствие есть благо, то не-благо не должно быть удовольствием.

Причину этого он объясняет, говоря:

«Невозможно, если благо есть род удовольствия, чтобы не-благо было удовольствием.

Ибо если бы что-то не-благо было удовольствием, то уже не всякое удовольствие подпадало бы под благо, и тогда благо не было бы его родом».

Но неверно, что не-благо не есть удовольствие: ведь есть не-благое удовольствие.

Следовательно, благо не есть род удовольствия.

Таким образом можно показать, что если родом блага является похвальное, то не-похвальное не есть благо.

Но есть не-похвальные блага, такие как здоровье, сила, богатство.

Опровергая, мы начинаем с того, что хотим опровергнуть:

«Если удовольствие есть благо, то не-благо не есть удовольствие».

Но второе [утверждение] ложно, ибо не-благо может быть удовольствием.

Следовательно, и первое [утверждение] ложно, а именно – что благо есть род удовольствия.

Доказывая же, мы исходим из обратного тому, что хотим доказать.

«Если не-добродетель не есть мужество, то мужество есть добродетель».

Первое [утверждение] истинно, следовательно, истинно и второе.

Поэтому опровержение будет строиться на втором, недоказуемом [утверждении], а доказательство – на первом.

Доказательное рассуждение правдоподобно, но не необходимо: ведь если верно, что не-белое не есть лебедь, то из этого ещё не следует, что белое есть род лебедя.

Поэтому этот топ более точен для случайного, чем для рода.

p. 124b15 Если же вид относится к категории относительного.

Он переходит к противоположным случаям в категории относительного и из этого выводит несколько топов. Первый таков: если то, что принимается за вид, относится к какому-либо роду относительного, то и род должен быть относительным. Следовательно, если приписываемый род не является относительным, а вид – относительным, то принимаемое за его род не будет родом. Ведь у относительного и роды считаются относительными. Например, двойное, будучи относительным, подпадает под многократное, которое само является относительным, и знание, будучи относительным, подпадает под мнение, которое также относится к относительному. Однако количество не есть род равного, потому что равное – относительное, а количество – не относительное. Он говорит, что если вид – относительное, то и род должен быть относительным, но если род – относительное, то не обязательно, чтобы и вид был относительным. Например, знание, будучи относительным, является родом грамматики, геометрии, музыки, ни одна из которых не является относительной. Этот топ полезен только для опровержения: ведь не обязательно, если оба взятых понятия относительны, одно должно быть родом другого, как в случае знания и двойного. Возражение против этого топа состоит в том, что если вид относительный, то и род должен быть относительным, что неверно: ведь добродетель, будучи относительной, подпадает под прекрасное и благое как роды, ни одно из которых не относится к относительному. Следовательно, добродетель скорее относится к качеству, чем к относительному. Можно также возразить, что указанные понятия вообще не являются родами добродетели: ведь благое не род, если оно омонимично, и прекрасное не род добродетели, поскольку добродетель первична по отношению к своим собственным действиям, а прекрасное, как считается, приписывается только им.

p. 124b23 Далее, если вид не обозначается в отношении того же самого.

Второй опровергающий топ, связанный с относительным, он передает нам следующим образом: то, в отношении чего вид обозначается сам по себе, в отношении того же должно обозначаться и по роду. Например, поскольку двойное само по себе относится к половине (ибо оно – половины), то и по роду оно относится к тому же: двойное называется многократным половины, ведь двойное есть многократное. Это и означает сказанное (не так, как могло бы показаться из слов) – «как двойное половины, так и многократное половины». Если же нечто, обозначаемое как относительное, не может обозначаться в отношении того же самого и по приписанному ему роду, то приписанное не будет его родом. Таким образом, можно показать, что способность не есть род зрения, ибо зрение само по себе обозначается как зримое, но уже не как способность: ведь зрение не называется способностью зримого. Точно так же можно показать, что и привычка не есть род зрения, ибо зрение есть зрение зримого, но зрение не называется привычкой зримого.