Однако мне кажется, что разрешение этого затруднения не совсем правильно: это не разрешение, а опровержение проблемы и требование искомого. Ведь он намеревался показать, что посылки, принимаемые для доказательства, должны быть не только заранее известны, но и более достоверны, чем доказываемое. Ибо, говорит он, необходимо не только заранее знать первые [принципы] – все или некоторые, – но и знать их лучше. Таким образом, он намеревался показать и то, что их нужно знать заранее, и то, что их нужно знать лучше. Если же мы разрешим это так, то необходимость знать посылки будет принята по соглашению, но останется вопрос, почему они должны быть известны лучше, чем доказываемое, так что проблема останется сравнительной. Но текст говорит не об этом.

И еще требует уточнения то, что посылки должны быть заранее известны лучше, чем заключение.

«Поскольку же необходимо верить и знать вещь через такой силлогизм, который мы называем доказательством, и прочее».

Ибо если мы верим заключению благодаря силлогизму (а под силлогизмом я разумею доказательный), и всякий силлогизм состоит из посылок, то необходимо, чтобы все посылки были не только заранее известны, но и более достоверны, чем заключение. Ведь если им не верить, то и заключению нельзя будет поверить.

«Необходимо не только заранее знать первые [принципы] – все или некоторые, – но и знать их лучше», то есть посылки.

И стоит спросить, почему он сказал «все или некоторые». Ведь, несомненно, все посылки должны быть заранее известны и достоверны. Ибо если кто-то сомневается хотя бы в одной, то и заключение не будет истинным, или, точнее, общепризнанным.

Можно сказать, что он имеет в виду не то, что некоторые посылки могут быть неизвестны, а то, что либо все они самоочевидны, либо некоторые, а остальные получают доверие через доказательство. Ведь в недоказательных силлогизмах иногда мы принимаем заключение, не зная посылок – ни всех, ни некоторых, – как, например, силлогизм в «Меноне».

Там доказывается, что добродетель учима, так:

– Добродетель есть знание,

– Знание учимо,

– Следовательно, добродетель учима.

В этом силлогизме большая посылка ясна («знание учимо»), и заключение тоже («добродетель учима»). Но меньшая посылка не столь достоверна: откуда известно, что добродетель есть знание? А если присмотреться внимательнее, то и большая посылка не бесспорна: ведь если показано, что знание бывает как недоказуемое (как общие понятия), так и приобретаемое через доказательство, а общие понятия не учатся, то неверно, что всякое знание учимо.

Поэтому и большая посылка не может быть принята безоговорочно, ибо она не всеобща. А если она не всеобща, то силлогизм несостоятелен, даже если он устроен лучше, чем доказательство, как это бывает с общими понятиями и аксиомами.

Отсюда ясно, что и выше, где он говорил, что «необходимо не только заранее знать первые [принципы] – все или некоторые», под «заранее знать» он понимал знание без доказательства, и потому добавил «некоторые».

Вот здесь он ясно разделил посылки: одни, говорит он, мы знаем, то есть познаем через доказательство, а другие – «лучше, чем через доказательство». Ибо выражение «в лучшем состоянии, чем обычно» означает, что мы познаем их лучше, чем через доказательство.

p. 72a34 Это случится, если кто-то не будет заранее знать посылки, на которые опирается доказательство.

Что именно? Противоположное тому, что было сказано. Он сказал, что невозможно верить посылкам больше, чем заключению, если не знать их заранее. Это, следовательно, невозможно – я имею в виду, что нельзя верить посылкам больше, чем заключению, не зная их заранее. Ибо тот, кто не знает посылок, но утверждает, что знает заключение, будет говорить противоречия. Ведь если он знает заключение, то необходимо, чтобы он знал и посылки. Но поскольку он не знает посылок ни через доказательство, ни иным более достоверным способом, чем доказательство, а иначе знать их невозможно, значит, он не знает посылок. Однако он необходимо должен знать их, раз утверждает, что знает заключение. Таким образом, он одновременно и знает, и не знает их. То же самое касается и заключения: он и знает его (поскольку признает это), и не знает (поскольку не знает посылок). Ибо если он утверждает, что верит заключению, не зная посылок, очевидно, что и заключение он не знает. Если это невозможно, значит, невозможно знать заключение, не зная заранее посылок.